Особенно,... 
52 
Казалось бы, чего уж яснее – России всегда не везло на союзников. Австрийский посол в Париже посоветовал Людовику:
– Обратитесь лично к императрице русской, которая питает к вам слабость. Пусть она устранит эту ошибку в трактате.
– Да, я напишу ей! Пусть она разорвет эту злополучную секретную статью… Могучая Турция и слабая Россия – вот эталоны гирь, которые уравновесят Европу.
* * *
Ах, короли, короли! Сукины вы дети, а не короли…
Вот за окном Версаля снова струится зимний дождь, небо над Парижем темнеет, а значит – охота не состоится, и королевские псари, насытив мясом своры борзых, лениво поговаривают:
– Если дождь будет и завтра, то наш король завтра ничего делать не будет…
Вечером Людовик вышел из кареты, и – конечно же – нашелся в толпе счастливец, раскрывший над его головой зонтик. Король скрылся на лестнице, и дворец Версаля вдруг огласил рев – звериный и страшный, – это кричал сам король:
– Святые боги, меня убили! Молитесь же, французы: король убит за ваши грехи…
В потемках лестницы, колотясь от страха, стоял человек с перочинным ножиком в руке. Это был Роберт Дамьен – первая буковка в сложном алфавите Великой французской революции.
– Я не безумец, – твердил он, – я не убийца… Я только хотел предостеречь короля, что народ… что Франция…
Чья-то рука захлопнула ему рот. А король, сидя на ступеньках, в ужасе смотрел на царапину и – кричал. Но как кричал!
– Ваш многолюбимый Людовик умирает! Где духовный отец? Зовите священника, пока я не умер… Плачьте, французы: вы лишились своего доброго короля!
Царапина свалила его на девять дней. Людовик лежал в совершенно темной комнате, без единой щели света, и плакал от страха. Плакал все девять дней подряд. И газет из Голландии не читал (а кроме голландских, он вообще никаких других не читал). Он забыл даже о Помпадур – только он, только король, только его тело, только душа его…
Иезуиты, духовники короля, вовлеченные в интриги Версаля, не соглашались отпустить ему грехи, пока… Людовик даже не дослушал их до конца – он сразу всё понял:
– Гоните ее, французы, чтобы спасти своего короля!
Маркиза Помпадур спокойно выслушала этот приказ. Ее изгоняли из Версаля – из Бельвю, из курятника, из постели, из тарелки, из платья…
– Может быть, – сказала она, не пролив ни слезинки, – я больше никогда не увижу моего короля. Так может быть! Но знайте: если я увижу моего короля еще хоть один раз, то кое-кто в Версале уже никогда его не увидит… А теперь, мои милые поросята, я скажу вам самое приятное: никуда из Версаля я не поеду… Убирайтесь все прочь!
На десятый день король встал и направился (куда бы вы думали?) прямо в Бельвю – увы и ах! – прямо к ногам Помпадур. Он, как любовник, ожидал выслушать от нее упреки за свое недостойное поведение, но «рыбешка» оказалась умнее, чем он о ней думал. Людовик был так благодарен маркизе за это, что в тот же день полетели все министры.
На самом пороге войны талантливый Марк Аржансон был заменен бездарностью де Поми… Шуазель спросил у фаворитки:
– Дорогая маркиза, неужели Париж так беден талантами, что не могли подыскать достойной замены?
– Я хватала те грибы, которые росли у меня под ногами, – ответила Помпадур. – Мне было некогда выбирать…
Шестьдесят человек, занимавших ответственные посты в Париже, были разогнаны по деревням и замкам.
– Ну, как моя армия? – спросил король у де Поми.
И увидел рабски согбенную спину нового военного министра.
– Войска вашего величества живут лучше, чем толстые капуцины, и целая армия солдат пройдет через королевство, не прикоснувшись ни к одной вишне!..
Страшно и люто отпраздновала Франция вступление в 1757 год. Знаменитый палач Сансон рвал тело Дамьена раскаленным железом.
– Еще, еще! – орал Дамьен. – Напрасно думаете, что мне больно… Нет, французы, мне совсем не больно!
– Ах, тебе, говоришь, не больно? – И палач залил ему свежие раны кипящим оливковым маслом.
– Еще! – захохотал Дамьен, уже обезумев. – Какой вы молодчага, Сансон… Как вы ловко все это делаете!
Четыре королевские лошади, впряженные в руки и ноги фанатика, разорвали Дамьена на глазах публики. Но он был еще жив, и палач Сансон услышал от него – последнее:
– Король заблуждается…
* * *
А по заснеженным дорогам России катились возки, крытые кошмами. Трещали лютейшие морозы. Ямщики возле постоялых дворов наспех глотали водку, пальцами лезли в ноздри лошадей, выковыривая оттуда сосульки.
52 
