76 
– Не отгоняйте их, – шепнул король адъютантам и, сняв шляпу, бросил ее себе под ноги. – Проклятье! – восклицал король. – Этот негодяй Субиз за ночь успел окружить меня, мы пропали… Бегство – единственное, что может спасти нас!
Он съел второе и третье блюдо. Но генералов Пруссии колотило.
– Музыка, – сказал король, прислушиваясь к веселью в лагере противника, – она удивительно способствует пищеварению… Ешьте, господа! Тем более что музыка не наша, а французская и нам за нее платить не надо…
На него взирали с надеждой и с опаской. Фридрих повернулся к толпе любопытных и заметил, что раньше их было гораздо больше.
– Конечно, – обратился к ним король, – Субизу теперь можно и повеселиться! А мне прямо от этого стола предстоит спасаться…
Любопытных вокруг стола стало еще меньше. Зейдлиц шепнул королю:
– Это же шпионы Субиза.
– Потому-то, – сказал король, – я их сразу и загрузил работой.
Ровно в два часа дня Фридрих поднялся из-за стола.
– А теперь, – велел, – разгоните всех лишних, чтобы не путались тут и не мешали работать…
Он поднял к глазу трубу, озирая местность. Резко повернулся.
– Бить тревогу! – произнес пылко.
А французы, те просто упивались весельем, празднуя победу, которой еще не выиграли. Фридрих верхом пронесся вдоль рядов войск.
– Ребята, – говорил он кратко, – не робейте. Я вам дам много вина и мяса. Жалованье увеличу вдвое… Быстро! Смело! Решительно!
Колонны тронулись. Французы не верили своим глазам: все поле разом покрылось прусскими шапками. Легкая конница Зейдлица, таясь за холмами, вышла во фланг французам. Подали трубку, и Зейдлиц долго, сосредоточенно раскуривал ее… И вот трубка, дымясь, взлетела кверху – сигнал атаки. Только на полном разбеге коней (уже вблизи) гусары Зейдлица поняли, с кем имеют дело, – с жандармами![14] Легкая конница Зейдлица сгоряча налетела на тяжелую кавалерию. Но думать уже было некогда – и жандармов, противу всех законов тактики, они удачно опрокинули.
Субиз даже не поверил:
– Такого не бывает! Но… подкрепите жандармов.
А жандармы-латники, удирая от Зейдлица, как врезались в свое подкрепление, так и втоптали его в землю. Свои смяли своих! Сотни бегущих французов задирали руки, толпами сдаваясь в плен. Но пленить их было некогда: разбитые жандармы обнажили весь фронт Субиза, и Зейдлиц увидел пехоту, никем не прикрытую.
– Вот они! – прокричал он. – Вырубай всех!..
Армия Субиза и армия германских княжеств ожидали, что придется пленить и грабить Фридриха. Но они совсем не были готовы сражаться. Инфантерия спасалась бегством через поле, несясь как угорелая. Пуще же всех развили прыть «воины» генералиссимуса Гильбургсгаузенского: побросав свои сундуки и палки, они прыгали в болота по самые шеи, зайцами впархивали за кусты. Калек и попрошаек было просто не узнать…
Субиз в бессилии раскинул руки:
– Хоть кто-нибудь – придите на помощь… спасите же меня от позорного плена!
Французы его не спасли. От прусского плена его спасли наемники – закованные до глаз в броню швейцарские гвардейцы…
Это сражение Фридрих даже не стал досматривать до конца: неинтересно, в игре не было острых, терзающих положений, решения битвы не требовали от него творческого вдохновения.
– Каковы же мои потери? – спросил он только.
Потери были смехотворны: всего 165 человек.
– Это здорово! А французской армии Субиза более не существует… Эй, позовите сюда Зейдлица!
Зейдлиц явился.
– Нагнись, – велел Фридрих. – Я хочу всыпать тебе как следует, чтобы ты не забывал своего короля!
Зейдлиц нагнулся, ожидая пинка под зад (что нередко бывало), но получил на шею орден Черного Орла.
– Ступай! Ты ранен…
– Куда ранен я? – удивился Зейдлиц.
– В руку! Пошел, болван.
К королю приблизился де Катт с раскрытым альбомом:
– Ваше величество, не угодно ли вам, чтобы я, в этот знаменательный для Пруссии день, записал ваши высокие мысли для будущих потомков?
Фридрих пальцем почесал выгоревшую на солнце бровь:
– У меня нет никаких мыслей. Я плохо спал… мне мешали эти французы. Весь свет был мне не мил, когда я встал сегодня утром. Наконец, обедал я сегодня отвратительно. Не люблю, когда вокруг стоят незнакомые люди и смотрят мне в рот. У меня дурное настроение, де Катт!
– Отчего, ваше величество?
– Ах, мой милый, у короля немало забот! Вот были русские… потом французы… А теперь надо идти и поддать австрийцам! Если хочешь, так и запиши для истории: совсем необязательно бить врагов сразу всех, если можно разбивать их поодиночке… Кстати, не забудь оставлять сбоку поля, – может, я потом что-либо добавлю. Специально для потомства!
76 
