83 
В треске ружей и сабельном визге армия австрийцев стала удирать от Лейтена к другому городу – к Лиссе, чтобы укрыться за его каменными стенами.
– Тьфу! – сплюнул король.
– Ваше величество чем-то недовольны? – спросил де Катт.
– Эти мозгляки удрали, и теперь мне надо вылущивать их, как семечко из скорлупы, из этой Лиссы!
– Но мы победили под Лейтеном.
– Теперь должны победить под Лиссой… Пока я не убью хотя бы пятьдесят тысяч солдат венской кузины, я не уйду отсюда. Сейчас мне нужна не просто победа. Мне нужен второй Россбах! Там я повалил французов, здесь уничтожу Австрию!
После боя генералы собрались в палатке короля, но Фридрих, сумрачный, никого из них хвалить не стал:
– Вы устали, господа? Хорошо. Более я не стану утруждать вас. Лейтен – ваш, а Лисса – за мной…
И он вышел к своим ветеранам, снял шляпу.
– Дети мои! – провозгласил исступленно. – Нет ли среди вас охотников прогуляться ночью до Лиссы?
Нет, охотников не было. Уже полегли, как побитые.
– Дети мои! – снова закричал король. – Вы напрасно отказываетесь. Эту прогулку вы проделаете вместе со мною…
Он вскочил на коня. Рядом с ним пристроился офицер.
– А ты кто таков? – пригляделся Фридрих в потемках.
– А я – тот самый… Все жду, когда вас убьют.
– Молодец! Жди и дальше… Впереди такая волшебная ночка, что будет неудивительно, если утречком я тебя закопаю!
Во главе маленького отряда Фридрих добрался до постоялого двора на дороге. Трактирщик вышел к ним с фонарем, осветил мрачных всадников.
– Ну-ка, проводи нас до Лиссы, – сказал король. – Хлопотная у тебя жизнь, приятель. Почти такая же, как у меня…
– Ах, сударь, – отвечал трактирщик, беря под уздцы лошадь Фридриха, – если бы не этот негодяй прусский король! Вчера он убил моего старшего сына под Лейтеном, а младший взял ружье и сейчас сидит в Лиссе… Как только женщина могла породить такого вампира, пожирающего наших младенцев!
– Свети лучше нам, – невозмутимо велел ему король, ни разу не перебив страшного рассказа. – Свети, мы тебе заплатим.
Кони ступили на мост. Во мраке уже вырос вал, обсаженный липами. Осторожно пруссаки въехали в Лиссу; впереди отряда выступал конь с королем. Из-под шляпы, надвинутой на глаза, Фридрих зорко взирал на уличную суетню; вспыхивали и гасли в окнах огни обывателей. Три солдата несли на спинах соломенные снопы, и король, свесясь из седла, схватил одного из них за шкирку:
– Куда несешь солому?
– Велено поджечь мост, как только подойдет Фридрих.
– Брось солому! Фридрих давно спит… Да и охота ли королю шляться по ночам в такой темени?
В одном месте их встретили стрельбой. Австрийцы из окон домов исхлестывали пруссаков пулями. Вокруг короля рушились из седел мертвецы, пуля разбила фонарь трактирщика. Четыре пули подряд попали в лошадь Фридриха, и она легла на живот, как подломленная. Король быстро перескочил на другого коня:
– Я знаю улицы в Лиссе… За мной!
Копыта застучали по твердой дороге, которая, стелясь, струилась серебряной полосой, как река. Впереди чернел остов древнего замка, качались цепи навесного моста. Фридрих оглянулся – за ним скакали только три гусара.
– На мост, ребята! – И кони проскочили через мост.
Во дворе замка спешились. В узких софитах здания разом забегали тени людей, замелькали свечи в руках лакеев. Фридрих толкнул массивные двери – вступил внутрь; он угодил прямо в штаб австрийской армии. Отступать было поздно (его уже узнали). Опираясь на трость, он шагнул вперед и приподнял шляпу.
– Bonsoir, messeieurs, – сказал король, входя, и повторил по-немецки: – Добрый вечер, господа![15] О, какое приятное общество. А я так истосковался в дороге…
Остолбенело взирали на прусского короля генералы Марии Терезии, а Фридрих не спеша стянул перчатки и улыбнулся.
– Вы меня не ждали? – спросил, усаживаясь. – Конечно, нет. Простите, господа, я не помешал вам? Если помешал, то вы меня великодушно извините. Но, думаю, и королю найдется местечко у камина. Впрочем, не пора ли нам представиться? Меня вы знаете… А вот вы, сударь?
Раздался грузный шаг, и генерал отрапортовал:
– Ваше королевское величество, имею честь… Граф Курт фон Болен-Шафгаузен, генерал-унтер-лейтенант штаба принца Лотарингского и камер-юнкер двора императрицы австрийской!
– Весьма польщен, генерал… Как здоровье моей старой приятельницы – императрицы Марии‑Терезии? Я тут ей написал однажды, а она не ответила. И вот теперь я озабочен: уж не больна ли?
83 
