Особенно,... 
41 
— Послушай сам. — Кром нажал кнопку, и сразу послышались записанные на пленку позывные, повторявшиеся снова и снова.
— Но сработал ли передатчик нормально и послал ли эти сигналы?
Кром терпеливо вздохнул.
— Ладно, буду вызывать сам, своим нежным голоском. — Он снял с рычага микрофон. — Икс-2 вызывает «Оппенгеймера», Икс-2 вызывает «Оппенгеймера». Пять-три-семь, шесть-два-один, четыре-семь-восемь. Кродос-7, если на Кродос-7…
Кром повторил еще раз, затем прислушался, но в динамике были слышны лишь атмосферные разряды.
Его круглое лицо стало серьезным. Он снова повторил вызов и стал ждать.
— Ничего, — сказал Бейли. Он пристально смотрел на маленький динамик, все еще повторявший болтовню звезд. — Аппаратура в порядке?
— Еще бы, — резковато ответил Кром. — Я к ней ни одного техника не подпускаю и сам отвечаю за нее. Хочешь, все проверю?
Бейли снова посмотрел в иллюминатор и предложил:
— Давай поедим, а потом я тебе помогу.
Через три часа они убедились, что радиоаппаратура в полном порядке. Кром опять включил непрерывную передачу позывных и подошел к Бейли, который просматривал результаты анализов химического состава воздуха и его влажности.
Бейли заявил:
— Точь-в-точь как в Астрономическом календаре. Эта планета так похожа на Землю, как только можно пожелать. Начальник будет доволен.
— Доведется ли еще ему испытать это удовольствие? — спросил Кром. — Никто ведь не знает, что мы здесь… Не пройдет и недели, как нам придется совершить вылазку в эту симпатичную зеленую долину, чтобы раздобыть какую-нибудь еду. Раньше все считали, что меня привлекает предварительное исследование Кродоса-7, а теперь я просто человек, который хочет знать, где раздобыть пищу на следующий день. Дай-ка мне календарь.
Бейли передал ему объемистый том, и Кром стал его листать.
— Ну, — пробормотал он, — посмотрим, помню ли я, что означает хоть половина этих значков…
— Зеленая звездочка, — подсказал Бейли, — говорит о том, что сведениям не меньше пятисот лет.
Кром взглянул на него.
— Так и есть. Кое-кто в те давние времена немало постранствовал в космосе, верно? — Он снова занялся календарем, листая страницы и возвращаясь назад, чтобы свериться с пояснительной таблицей значков. — Двадцать пять часов в сутках… наклон оси ничтожный… две луны… — Водя коротким большим пальцем по таблице, он остановился на условных обозначениях в конце двойного столбца. — Четыре буквы «И». Подчеркнуты. — Он изменился в лице. — Уоллес что-то говорил о…
Он отыскал объяснение условного знака, положил книгу и растерянно посмотрел на Бейли.
— В чем дело? — спросил тот.
— Плотность ионосферы, — пробормотал Кром.
— И что же?
— Необычайно велика; вот потому мы и не можем связаться с «Оппи». Ионосфера Кродоса-7 такая плотная, что радиосигналы — во всяком случае, при нашей аппаратуре — не могут ее пробить.
— Ну, тогда мы сидим на мели, — сказал Бейли.
Некоторым утешением служило то, что Кродос-7 казался довольно приятной планетой. Теплое желтое солнце освещало бурые камни плато. По обе стороны горного хребта тянулись долины, покрытые знакомой на вид растительностью; слышался шум потоков, а у подножия самого пологого склона, ведущего вниз от плато, лежало маленькое озеро с широким Песчаным пляжем.
Астронавты шли вдоль берега к тому месту, где журчащий ручей впадал в озеро. На них были легкие комбинезоны, у каждого на бедре висел пистолет. Бейли разговаривал мало, и Кром подумал, что товарищ считает его виновным в создавшемся затруднительном положении. Впрочем, если бы он даже заранее увидел этот условный знак, что бы он мог сделать? Установить более мощный передатчик? Невозможно; корабли-разведчики типа Икс-2 были и без того перегружены.
Присев на бурый камень, Кром смотрел на ручей; потом он взглянул наверх, туда, где стоял их корабль, теперь такой беспомощный.
— Почти как у нас дома, — сказал он.
— Угу, — буркнул Бейли.
— Все думаешь о том, как расправиться с механиком, когда вернемся?
— Да.
— Если вернемся.
— За нами прилетят, — произнес Бейли.
— Прилететь-то прилетят, весь вопрос в том — когда? Наша планета может оказаться последней из пяти, на которую они спустятся.
— Угу.
— Впрочем, могло быть и хуже; торчали бы мы в каком-нибудь ледяном мире, одетые в скафандры. — Он неодобрительно посмотрел на маленькую ящерицу с лопатообразными лапками; ее глаз, сверкавший, как драгоценный камень, уставился на него. — А не взять ли пробу воды?
41 
