Особенно,... 
92 
— «Гений» никогда не делится полученной информацией, — пробормотал Марк. — Машина терпелива, ее ничто не интересует, кроме точной и бесперебойной работы… Она ничего не знает об отдельных личностях… о персонале разведки…
Он вскочил.
— Паула! — воскликнул он взволнованно. — Кажется, я понял! Как же это раньше мне не пришло в голову поставить себя на место агента Меркаптана!
— Что же ты понял?
— Что случилось с «Гением». И, если это действительно так, он снова будет работать безупречно.
— Ну, значит, можешь больше не терзаться, — заключила практичная Паула.
— А вдруг я ошибаюсь?
— Ты у меня почему-то никогда не ошибаешься!
Но у Марка не было настроения шутить. Он продолжал развивать свою мысль:
— Послушай-ка, Паула… Давай рассуждать так: время ровно ничего не значит для «Гения». Ему безразлично все, кроме эффективной работы. Он не разглашает полученную информацию и только задает вопросы. Если в разведку проник диверсант, — это мог быть только Кемп, бывший начальник отдела кадров… Когда я сказал «Гению», что Кемп под подозрением, он задал мне кучу вопросов. Сколько агентов Службы безопасности работает в разведке? Каковы результаты ежемесячной проверки благонадежности персонала? Сколько зарегистрировано безуспешных попыток подкупа сотрудников разведки? Сколько было выявлено предателей в разведке? Кто был уволен из разведки? Что известно о бывших работниках разведки, находящихся в настоящее время в отставке? Какие изменения произошли в штатах за последние три года?..
— Довольно, Марк, пощади! — взмолилась Паула.
Марк взял ее за руку и повел к «Гению». В контрольно-пропускном пункте ему пришлось подписать три экземпляра специального пропуска для Паулы.
На одной из клавиатур он напечатал несколько слов и стал ждать.
«Гений» молчал — ни одного вопроса.
Паула хотела взглянуть, что написал Марк, но тот, не показав ей, вложил карточку в серую кассету и произнес:
— Теперь ты никогда не узнаешь, что тут написал я, если только я сам не скажу тебе. И «Гений» тоже не скажет, потому что это секрет. Все, что сообщают «Гению», — секрет.
— Это было важное сообщение?
— Очень важное.
— И соответствовало действительности?
— Нет.
— Тогда почему же «Гений» не задал никаких вопросов?
— Потому что я добавил: «В настоящее время дополнительных сведений получить невозможно».
— Ясно, «Гений» понимает, что незачем задавать вопросы, если тот, кто представляет информацию, больше ничего не знает… Марк, а ты дал ему материал от своего имени?
— Нет, от имени Бергстейна.
— Не томи меня, Марк, скажи, что будет дальше?
— Дальше ты сделаешь запрос «Гению» от моего имени. Мы используем события на Военно-морской верфи — поставим перед ним ту же задачу, но на другом материале.
— Для проверки?
— Да. И сделаем это от моего имени.
И он продиктовал длинное описание целиком вымышленного случая, в основных чертах аналогичного происшествию на Военно-морской верфи: будто бы в вашингтонском конференц-зале обнаружили бомбу замедленного действия. Марк подробно, описал все технические данные, а также меры, принятые специалистами по безопасности, причем указал, что конференцзал посещала группа из пятнадцати человек.
Когда он перевел дыхание, Паула спросила;
— Все?
— Да, на этом можно закончить.
Паула обработала материал. И «Гений» сразу ответил:
«Начальнику Службы безопасности М.
Проверьте пятнадцать посетителей. Вероятное объяснение — диверсия вследствие подкупа».
— То же самое он ответил и на запрос о деле на Военно-морской верфи, — заметила Паула.
— Да, однако факты, представленные и тогда и теперь, показывают, что диверсант — кто-то из своих служащих… Судя по ответам «Гения», можно подумать, что он работает на Меркаптан.
— А как же разоблачить его?
— Видимо, мне придется взять инициалы твоего отца… Отныне я буду называться С.[22] Для твоего отца это не имеет никакого значения, а «Гений» даже не спросит, что случилось с прежним начальником М.
— Марк, а что же ты сообщил «Гению»?
— Что М. - диверсант. И, конечно, что никакой другой информации по этому поводу не существует.
Паула была ошеломлена. А Марк добавил:
— Электронный прибор вынужден верить на слово всему, что ему сообщают, если только в представленной информации нет внутренних противоречий, в силу которых она становится неприемлемой. В том, что любое высокое должностное лицо может стать предателем, нет никакого внутреннего противоречия. Это вовсе не означает, что человек и раньше был преступником…
92 
