очень нудно 
31 
– А?! Что?!
Голос Алекса заставил ее повернуться. Алекс спал в кресле, положив голову на руки. Тут он окончательно очнулся и начал так неистово тереть глаза, что она испугалась.
Кэтрин была потрясена его видом: взлохмаченные волосы, темная с проседью щетина на щеках и подбородке, глаза красные от недосыпа. Вместе с тем она так обрадовалась, что он здесь, что чуть не заплакала.
Алекс встал, шагнул к ней и встал сбоку от койки.
– Чик-чирик, – прошептал он. Это шутливое приветствие было для нее лучше любых других слов.
– Ку-ку, – в тон ему сказала она, не удержавшись от улыбки.
– Как вы себя чувствуете?
Она выждала секунду, пытаясь совладать с кузницей в голове, пустыней во рту и адом в колене.
– Спасибо. Со мной все в порядке. Немного болит колено.
– Доктор Гиллард сказал, что вы порвали связки и повредили спину, не говоря уж о легком сотрясении мозга. Если верить его словам, то это должна была быть ужасная боль.
– Врачи всегда все знают лучше других. Я себя чувствую просто отлично!
– Оно и видно. Вон и нос сразу вытянулся на целый дюйм.
– Перестаньте шутить. – Она поморщилась. – Лучше дайте таблетку аспирина. Дадите?
Он сдвинул брови.
– Вы сейчас стали белее, чем эта простыня, – заметил он с тревогой. – Я пойду позову доктора.
– Не нужен мне никакой доктор. Дайте мне аспирин.
– На этот раз вы не сможете убежать от меня. Так что лежите тихо и расслабьтесь. Я сейчас вернусь.
С этими словами он отодвинул край занавески и исчез.
В соседней кабинке послышались стон и шелест простыней. И тут же раздался женский голос:
– Ты проснулась, мама?
– Проснулась.
Судя по голосу, эта женщина чувствовала себя так же, как Кэтрин.
– Хочешь чаю? Или давай позвоню сестре.
Кэтрин с удивлением прислушивалась к разговору незнакомых людей за занавеской, как к радиотрансляции какого-нибудь ток-шоу.
В это время она услышала справа от себя гулкие шаги. Это не Алекс. По шлепанью толстых резиновых подошв она догадалась, что к ней шла медсестра.
– Здравствуйте, Кэтрин. Меня зовут Хетэр. На кокарде написано «Сестра Грегори», но вы не обращайте внимания. Меня все называют Хетэр.
Это была невысокая женщина в сестринской униформе ослепительной белизны. Самое удивительное, что не только ее накрахмаленный халат, носки и туфли были белыми, но и кожа также имела цвет слоновой кости. Даже волосы, во всяком случае те, которые выглядывали из-под шапочки, были очень светлыми. Макияж тоже очень шел ей и, казалось, подчеркивал дружелюбие голубых глаз.
– Ну как вы тут? – продолжала Хетэр, нагнувшись к ней. – Наверное, чертовски болит спина? Я знаю. Потерпите, милая. – Она взяла ее одной рукой за запястье, а другой принялась стряхивать градусник.
– Хетэр? Это вы?
Занавеска, отделявшая Кэтрин от ее соседки по палате, приоткрылась, и в щель заглянула высокая худощавая женщина в юбке из грубой хлопчатобумажной ткани и блузке из шотландки.
– Привет, дорогуша. – Незнакомка улыбнулась Кэтрин. – Меня зовут Эвелин. Вы, должно быть, и есть та самая девушка, что остановилась у Макки?
Кэтрин открыла рот, так что градусник вывалился ей на грудь, однако Хетэр водрузила его на прежнее место.
– Не пугайтесь, душечка, – сказала Эвелин. – Я услышала о вас от Бениты. Это мать Никки. Она сказала, что вы присматриваете за домом и помогаете Алексу по хозяйству. Неплохая работенка, если вас интересует мое мнение. – Она добродушно засмеялась.
Эвелин обошла койку Кэтрин, встала у нее в ногах и внимательно посмотрела на нее.
– Жаль, что вам нездоровится. Но вы не волнуйтесь, я и о вас позабочусь. Сейчас я пойду на кухню и скажу девочкам. Мы принесем вам замечательный суп.
Кэтрин не выдержала и выплюнула градусник.
– Нет! – Эвелин и Хетэр с удивлением воззрились на нее. – Я хотела сказать – спасибо, – поправилась Кэтрин, – не надо. Я скоро уйду. Но это очень мило с вашей стороны.
– Уф-ф, – вздохнула Эвелин и многозначительно посмотрела на медсестру.
Кэтрин с нетерпением ждала, когда непрошеная гостья наконец уйдет на кухню.
Хетэр записала температуру в карту на спинке кровати.
– Вы зря на нее обиделись. Она предложила это из самых добрых побуждений.
– Как она узнала, кто я такая?
– Милая, вы, должно быть, никогда не жили в таких городках. Да будет вам известно, что в тот день, когда вас привезли сюда, в Кингсбурге уже не было человека, который бы не знал цвета ваших глаз… Сейчас я вам сделаю укол. Это должно помочь, деточка. – Сестра Грегори стояла рядом с кроватью со спокойной улыбкой на устах и огромным шприцем в руках. – Вы ничего не почувствуете.
31 
