Следующим днём было 7 декабря. Американский доллар, чуя начавшийся в стране психоз, уверенно шёл вверх, дойдя уже до 3292-х рублей.
Среди доставленных Явлинским пленных особенно выделялся знаменитый капитан Русаков «ветеран гражданских войн», как его называли газеты. Семь человек Дудаев оставил себе «для обеспечения безопасности Чечни», что ещё раз свидетельствует о некоторой наивности генерала. В конце концов у него только в Грозном было более 200 тысяч русских жителей. Количество трупов собственных граждан никогда не могло остановить Москву на пути к величию.
Приезд Явлинского с ещё семью пленными (о гробах как-то все забыли) накалил обстановку в Думе. Владимир Жириновский, вовремя не понявший всё значение происходящих событий, теперь, пытаясь наверстать упущенное, закатил очередную истерику, обвинив во всем происшедшем генерала Грачёва, под чьим командованием в Вооружённых Силах страны царил неописуемый бардак.
Кроме того, Жириновский где-то добыл сведения, что 50 уцелевших русских солдат были затем расстреляны «оппозицией» за неудачно проведённый штурм Грозного.
Выступивший затем знаменитый депутат Невзоров (от Петербурга) воинственно призывал к походу на Грозный. В своё время он сделал всё возможное, чтобы отмотаться от срочной службы в советской армии. Даже «косил» под психа в больнице Скворцова — Степанова. Теперь же он был готов, отъевшись на думских хлебах, воевать до последней капли крови. Разумеется, не своей. Но «лоббировал» Шурик Невзоров не армию, а ФСК. По старой памяти, когда ходил в агентах КГБ.
Поэтому он яростно вцепился в Юшенкова и «прочих демократов», которые, выручая солдат и офицеров из дудаевского плена, поставили его родные органы в совершенно идиотское положение. Впрочем, самим «органам», в течение всей своей истории находящимся в подобном, а иногда и в худшем положении, это было далеко не в новинку и, честно говоря, они совсем не нуждались в какой-либо защите со стороны Невзорова. Просто самому Невзорову уж очень хотелось продемонстрировать то высокое доверие, которое ему было оказано. Чтобы обезопасить своих патронов от каких-либо нападок в будущем, Невзоров потребовал снятия «демократов» со всех думских постов, так или иначе связанных с обороной и безопасностью страны.
Не успел Невзоров замолчать, как к микрофону снова прорвался Жириновский, ещё не остывший от впечатлений, связанных с поездкой в Грозный. Он объявил, что только что получил точные сведения о происходящем в Чечне. Там в смертельной схватке сцепились ЦРУ и «Массад».
Однако сенсации это не вызвало, поскольку к ЦРУ и «Массаду» уже стали относиться как к чемуто совершенно обычному на территории России. Как это Россия и без ЦРУ с «Массадом»? Такого просто не бывает. А то, что зловещие партнёры вдруг передрались из-за генерала Дудаева, выглядело не очень правдоподобно.
Вместо этого кто-то предложил заслушать в Думе самого Дудаева, пригласив его на ближайшее заседание.
На это лидер национал-социалистов в Думе Николай Лысенко заорал, что нечего слушать здесь «бесноватого чеченского фюрера». Лысенко считал себя единственным фюрером и ему совершенно не были нужны какие-то конкуренты.
Обстановка маразма, царящая в парламенте, была столь очевидна, что даже депутат от коммунистической партии Анатолий Лукьянов, недавно выпущенный из Лефортово по амнистии, мрачно заметил, что в России «власть ренегатов сменилась властью дегенератов» и был по-своему прав. Его тонкая поэтическая натура очень хорошо чувствовала фальшь.
Между тем гробы с погибшими российскими солдатами, доставленные Явлинским из Грозного, Министерство Обороны отказалось принимать, требуя доказательств, что покойные были военнослужащими. Машина с «грузом 200» стояла весь день у наглухо закрытых ворот Центрального военного госпиталя имени Бурденко, где ничего не хотели слушать, требуя бесчисленных справок. Депутаты бегали весь день по инстанциям. Их отсылали к министру обороны, которого никто не мог отыскать. Грачёва никто не мог отыскать потому, что министр находился в Кремле, где наконец собрался Совет Безопасности при Президенте.
Прежде всего заслушали министра обороны, недавно вернувшегося с Кавказа, где он встречался с самим Дудаевым. Министр обороны доложил, что Дудаев отклонил все сделанные ему предложения (стать из президентов Чеченской республики командующим одной из дальневосточных российских армий) и, судя по всему, с ним уже можно говорить только языком силы. Президент поинтересовался, всё ли у Грачёва готово для «восстановления конституционного порядка» в Чечне? Грачёв, недавно публично клявшийся, что ему для наведения порядка в Чечне достаточно одного десантного полка и двух часов времени, ответил утвердительно. Вместо одного полка он уже стянул к границам Чечни три дивизии, включая одну танковую и считал, что у него нет никаких оснований для беспокойства. Президент поинтересовался, за сколько дней армия и МВД собираются завершить операцию. Грачёв благоразумно не стал вспоминать об обещанных двух часах.