42 
А вот что она не рассказала, так это то, что не прост был этот Василий Корнеевич! Ой как не прост!
«Сработаемся! — удовлетворенно и даже радостно подумал Кнуров. — То, что этот дедушка не менее матерый, а скорее всего, и более о-го-го как, это хорошо! Значит, быстрее раскопаем дело, и эту пигалицу меньше подставлять придется, сами справимся!»
Он вздохнул с облегчением.
Ну, слава богу! С мужиками оно проще работать, а с таким не работа, а праздник ума! Это он понял и прочувствовал в считаные секунды, пока они жали друг другу руки.
— Давайте-ка стол организуем, — предложил Василий Корнеевич. — Вы с дороги, проголодались, наверное. Да и праздник отметить надо, рюмочку выпить.
— Какой праздник, дедушка? — улыбалась, как светилась вся изнутри, Вероника.
— Так твой приезд и выздоровление! Как, Сергей Викторович, рюмочку примем?
— Почту за честь! — согласился, выказывая уважение, Сергей.
— Тогда за дело!
Решили устроиться на кухне, за большим круглым столом. Пока чистилась и варилась картошка, под нее были принесены из кладовой селедочка, соленые огурчики, квашеная капустка, маринованные в бочке помидорчики, а из морозилки холодильника достали заиндевевшую бутылку водки.
Ни слова не сказав о цели их приезда, ни одного вопроса не было задано дедушкой — почему через заднюю калитку, почему тайно. Мужчины незаметно присматривались, отмечая детали поведения, характера, дополняя уже понятое ими друг о друге, прощелканное в первые же минуты.
Кнуров отметил, как преобразилась Вероника, она улыбалась, то и дело обнимала и целовала в щеку деда, гладила по руке, глаза светились любовью и радостью, смеялась, шутила.
Стол накрыли по всем правилам — скатерть, салфетки, ножи-вилки, рюмки и бокалы к ним; в центре, в большой глиняной пузатой посудине с крышкой, картошечка; селедка в селедочнице, как и полагается, с маслом и лучком; огурчики, помидорчики и капуста в хрустальных салатницах. Ника спросила:
— Дедушка, а где графин?
— В буфете, справа, на второй полке.
Сергей, принимавший в сервировке участие, хмыкнул про себя, добавляя штрихи к характерам деда и внучки.
«Да, не дедок-шишок из леса, а боевой офицер еще старой закалки, гусар, умница! И внучка ему под стать!»
Даже не глядя на него, Василий Корнеевич понял, о чем подумал Кнуров, и пояснил:
— У нас так принято.
Ника остановилась на полдороге с графином в руках, осмыслив свои действия.
Она, не задумываясь, сервировала стол, как привыкла, как заведено было всегда в их семье, даже для завтрака легкая сервировка — салфетки, хлебница, нож, вилка, чашка с блюдцем, не говоря об обеде и ужине.
А вдруг дедушка живет по-другому? Может, он совсем по-другому ест и стол накрывает?
Нет, тут же успокоилась она. Его подтянутый вид, идеально выбритые щеки, безупречно чистые джинсы, наглаженная байковая рубашка, порядок в доме и то, что все эти вазочки-тарелочки, графинчики не пылились где-то на полке, ожидая гостей и праздничного застолья, а сверкали чисто вымытые и явно постоянно использовались. Да и, когда она приезжала в прошлый раз, дедушка машинально, как привык, сервировал стол именно так, это как-то сразу осозналось ею, изгоняя всю обеспокоенность.
Это ведь был ее дедушка, значит, не могло быть иначе!
Водочку перелили в графин, и, когда они сели за стол, дедушка наполнил им с Сергеем рюмки.
— С приездом, Никуша! И за твое выздоровление! — сказал дед, и они, чокнувшись с Сергеем, выпили.
Василий Корнеевич выдержал паузу, дав гостям утолить первый голод и все посматривая глазом вострым, присматриваясь к Кнурову. Они выпили с Сергеем еще по одной малюсенькой стопочке, за знакомство, закусили, и дедушка, добавив всем картошки в тарелки, сказал:
— Рассказывайте!
— Дедушка, ты только не волнуйся! — заторопилась Ника.
— Не буду, девочка! — улыбнувшись, пообещал дедушка.
— Может, лучше вы, Сергей Викторович? — спросила она у Кнурова.
— Хорошо, — согласился он.
И, положив вилку с ножом на тарелку в том порядке, который на ресторанном языке обозначал «прием пищи еще не закончен», откинулся на спинку стула и изложил факты.
— Получается, по логике, что, скорее всего, искать концы этого дела надо у вас, — заключил Кнуров.
Дедушка хмыкнул.
— И много вы берете?
— По результатам расследования. Договор с вашей внучкой мы не подписали, да и предмет договора весьма туманен пока. Неизвестно, о какой сумме и значимости документов идет речь.
42 
