Последние отзывы

  63  

— Ты, Никуша, передай Васечке, моему единственному товарищу, привет от меня и от нас всех да скажи, чтобы не торопился к нам. Он мужик здоровый, поживет еще, да и дел у него много.

— Каких дел? — спросила Вероника, и две тяжелых горячих слезы скатились по ее щекам. Она видела, что он становится все более прозрачным, словно растворялся.

— Как каких? — засмеялся Олег. — Где ж правнукам расти, как не в доме, под его присмотром? Для кого ж мы его строили? А ты, Никуша, бояться бросай, а то страхом счастье отгонишь!

— Я тебя люблю, дедушка Олег! — улыбаясь сквозь слезы, сказала она.

— Я тебя тоже люблю, мы все тебя любим! Отпусти грусть, милая, не рви болью сердце, мы все за тобой приглядываем. — И он коснулся прозрачной ладонью ее головы, погладил легким, как ветерок, движением.

Вероника проснулась и резко села на кровати, дотронулась пальцами до мокрого от слез пятна на наволочке. Она не чувствовала ни боли, ни обиды в душе, а только легкую грусть и какую-то небывалую радость и легкость, как будто первый раз за много лет вдохнула полной грудью чистого пьянящего воздуха.

Плача и улыбаясь одновременно, она вскочила с кровати и стала бегать по комнате в поисках ручки и листа бумаги, чтобы записать письмо и цифры, хотя точно знала, что уже никогда не забудет ни одного слова, сказанного Олегом-Игорем. Нетерпеливо поковырявшись в сумке, отыскала ручку и блокнот, устроилась прямо на полу, вытирая текущие по щекам слезы, и записывала, записывала.

Раздался осторожный стук в дверь.

— Вероника, — услышала она голос Василия Корнеевича. — Ты что там, плачешь?

— Дедушка! — радостно воскликнула Вероника и подскочила с колен.

Василий Корнеевич резко открыл дверь, перепугавшись не на шутку.

— Дедушка! — Ника кинулась его обнимать, расцеловывать, крепко прижимаясь к нему.

— Что-то я не пойму, пичуга, ты плачешь или радуешься? — успокаиваясь и поглаживая ее по спине, спросил он.

— Я радуюсь и плачу! — Она отцепилась от него и схватила за руки. — Ко мне дедушка Олег приходил! Велел тебе привет передавать от всех от наших, сказал, чтобы ты к ним не торопился, тебе еще правнуков надо воспитывать!

— Правнуков — это мы с удовольствием! Ты погоди, Никуша, ты чего рыдала-то?

— Я тебе все-все расскажу, он тебе письмо оставил!

Она метнулась к креслу, на котором лежала ее одежда, и стала натягивать на себя джинсы, громко, возбужденно рассказывая, но вдруг остановилась, натянув только одну штанину.

— Тебя не удивляет, что он приходил ко мне во сне?

— А чего удивляться? — усмехнулся дед. — В жизни всякое бывает, да Игорь, он такой, он и прийти может. Ты одевайся, умывайся и приходи завтракать.

— Может, Кнурову позвонить, чтобы приехал? Нам уже не надо ни в какой монастырь ехать, мне Олег про него все рассказал.

— Он уже звонил Антону, просил его задержаться, сейчас приедет.

— Ну надо же, как совпало! — восхитилась Ника.

— Может, и совпало, а может, это Игорева работа, с него станется! — весело рассмеялся Василий Корнеевич.

Элегантно оторвавшись от хвоста, Сергей приехал в условленное место, где его ждал Кнут, весьма недовольный столь ранним подъемом.

— А что, попозже к Ринку поехать нельзя было? — проворчал он вместо приветствия.

— Спал бы ночами, может, выглядел бы лучше, — ответил Сергей, пожимая ему руку.

— Я и спал, пока ты не разбудил!

— Не груби начальству. А уж если встал так рано, иди крепи наше благосостояние, спасай денежки клиентов от посягательства.

— Придется, — вздохнул тягостно, как старичок, Кнут.

Он всегда ворчал, если его разбудили ни свет ни заря, — терпеть этого не мог. Спать Игорь Весин любил, иногда Кнурову казалось, что если его не будить, то он будет спать все время.

На любом привале, как только садился, не важно, на пять минут или десять, он мгновенно засыпал. А если они находились в режиме ожидания, спал постоянно, но стоило появиться намеку на нежданных гостей, мгновенно открывал глаза. Сергей шутил: «Можно посты не выставлять, если Кнут проснулся, значит, опасность!»

— Кого ведут? — спросил Сергей, устраиваясь за рулем служебной машины, на которой приехал его зам.

— Только тебя и меня.

— Да, людишек ему не хватает: один пасет ее квартиру, второй бабушкину, двое в доме сидят, двое нас ведут, одного с объекта на объект перекидывают, не разгуляешься!

  63