Лёгкий, ненавязчивый романчик 
82 
— Маршал, а что за вторая вещь? — перебила бормочущего Креола Ванесса.
— Вот эта, — показал другую фотографию Хобокен. — Я такого раньше не видел. Это кто?
Ванесса задумчиво поскребла переносицу. И в самом деле — что это такое? Вроде как каменная статуя… довольно грубо вытесанная.
Судя по людям на заднем фоне — эта штука просто огромна. Футов сто тридцать в высоту, если не все сто сорок. Но зачем серым понадобилась такая гигантская скульптура?…
— А вот — оно же, только чуть позже, — протянул другую фотографию Хобокен.
У Вон приподнялись брови. Статуя уже в другом положении. Рука изогнулась под другим углом, голова повернулась, выражение лица изменилось… кстати, подозрительно знакомое лицо, где-то она его уже видела…
— Это что — гигантский голем? — задумался Креол. Он наконец-то закончил сверлить взглядом крепость, укутанную в адамантий.
— Великий шаман, Индрак помнит это каменное чудовище, — пророкотал вождь дэвкаци. — Только тогда у чудовища не было тела — только голова. Индрак еще боролся с большой каменной ладонью…
— Султан Земли! — хлопнула себя по лбу Ванесса, вспоминая заварушку в Западных горах. — Точно, Султан Земли! Но… но откуда он тут взялся?! И почему снова целый?!
— Не знаю… — скрипнул зубами Креол. — Не знаю… Чрево Тиамат, ученица, я же говорил, что нужно было уничтожить его тогда, когда была возможность!!!
— Но кто же мог знать?!
— Чрево Тиамат… — снова выругался Креол. — Да уж, если бы я знал, что серые его восстановят, да еще натравят на меня… Ведь тогда одного хорошего удара хватило бы, чтобы разнести ту каменную башку к Хубуру!!!
— Знал бы, где упасть — соломки бы подстелил… — посочувствовала Ванесса.
— И не говори… Жаль, что я не провидец…
— Ну и нечего плакать над пролитым молоком, — философски пожала плечами Ванесса. — Не разнес и не разнес — теперь-то уже ничего не сделаешь. Второй ненарушимый закон мироздания — изменить прошлое невозможно.
— Ученица, ты роли не перепутала? — хмыкнул маг. — Еще ты меня учить будешь…
— Но ведь ты сможешь его отдубасить, этого Султана?… Сердца Земли в нем уже нету, можно не осторожничать. Просто ка-ак шарахни по нему какой-нибудь бомбой потяжелее!
— Ну да, а армия серых будет спокойно стоять и смотреть, как я это делаю… — вздохнул Креол. — Чрево Тиамат, завтра будет столько врагов — никакой маны не напасешься!… А потом ведь еще и метрополия… вот что мне делать с самой Серой Землей?!
— А на этот счет у меня как раз есть одна мысль, владыка Креол, — вкрадчиво произнес Тивилдорм, подплывая поближе и нагибаясь к уху мага. — Что если нам потом…
Ванесса напрягла слух, пытаясь понять, что там шепчет этот колдун-призрак. Но так ничего не расслышала. Однако Креолу слова Тивилдорма явно пришлись по душе — если вначале он слушал недоуменно, даже с явным гневом, то потом на лице отразилась заинтересованность, маг растянул губы в улыбке.
— Я это обдумаю… — медленно кивнул он.
Пространство между внешними укреплениями и громадой Промонцери Альбра, закованной в сиреневый металл, кишмя кишит серыми. Бесчисленные рядовые, офицеры и колдуны. На каждом шагу патрули, часовые.
Но западнее Цитадели Хаоса царит почти полное безлюдье. Большой колдовской зиккурат, законченный примерно наполовину, временно позаброшен — сейчас не до строительства.
Однако рядом возвышается другой зиккурат — точно такой же, только в несколько раз меньше.
Полностью завершенный.
— Лей, лай, ла!… Лей, лай, ла!… Лей, лай, ла!… - монотонно звучит из темного проема, увенчивающего каменные ступени.
На самой верхней площадке расположено святилище. Внутри него, рядом с высокой аркой из багрового гранита, проходит колдовской ритуал. Четыре колдуна-неофита в фиолетовых плащах — двое юношей и две девушки — стоят на лучах пентаграммы, вычерченной прямо в камне.
Пятый луч занимает сам Тахем Тьма.
— Услыши наш глас, господин этого мира! — вздел трясущиеся руки дряхлый колдун. — Вот вода для тебя, вот мясо для тебя, вот кровь для тебя!…
В центре пентаграммы — округлый алтарь из яшмы. К нему привязаны люди — четырнадцать человек. Молодые ларийцы — большинству еще нет и восемнадцати лет.
Тахем жадно сглотнул, направляя левитирующее кресло к алтарю. Из просторного рукава появился черный обсидиановый нож, заточенный до бритвенной остроты.
82 
