Последние отзывы

  68  

— Е-е-еперный театр! — весело заметила Стаська, дождавшись апогея офисного секса на столе.

Гуманная!

Галочка громко вскрикнула не то от продолжения ощущений только что завершившегося акта, не то от испуга.

— Да уж, «не так я вас любил, как вы стонали!» — процитировала Вишневского Стаська, веселясь вовсю.

— Стася! Ты не так все поняла! — суетливо застегивая ширинку, ринулся оправдываться Александр.

— Да что ты, что ты! — простодушно уверила бывшего любимого Стаська и даже ладошками отмахнулась, успокоительным жестом. — Я все понимаю! «Начать карьеру многоженца без дивного серого костюма в разводах было невозможно!» Ну, пока, ребята! Извините, если помешала! — И, помахав им ручкой, вышла за дверь.

Степан хохотал, откинув голову на подушку.

— Стаська, ты не реализовала талант актрисы! Мимика, пояснения и представления в лицах вне критики! Ты еще и язва к тому же!

— «Боже! Ну почему я такая роковая?» — рубанула еще одной цитаткой Стаська.

— Больше эпохальных романов не было?

— Обошлось, — успокоила Стаська.

После Александра пару раз случались с ней увлечения непродолжительные, легкие, без страстей-мордастей, закончившиеся мирно и по обоюдному согласию.

То ли девушка слишком хороша, то ли контингент пошел не тот, словом: «Не расти в поле калина!»

— Мы с тобой коллеги по расставаниям, — поцеловал «роковую» в нос Степан.

— Да ладно! — ахнула Стаська. — Не хочешь же ты сказать…

— Вот именно. Я тоже застукал жену в момент горячего действа.

— Комедия положений, — обалдела Стася.

А Степан стал спокойно рассказывать. Странное дело, но он не испытывал ни боли, ни обиды, и гордость мужская не пощипывала, как о другом человеке, застрявшем где-то там в прошлом, он рассказывал Стаське о браке с Надеждой, о разводе трудном, о войне, что она ему устроила, и о том, в чем сам был неправ.

Рассказывал, исцеляясь.

Стаська слушала не перебивая и смотрела на него неотрывно, большими гречишного меда глазами, все понимая, чувствуя, а дослушав, шепотом спросила:

— Ты поэтому не мог остаться со мной?

— Да, — признался Степан, который раз поражаясь, как она его понимала, как слышала точно и чувствовала. — Я от сурьезу в отношениях бежал как от чумы. Зачем? Довериться кому-то, раскрыться, а в результате получить предательство. А еще я очень давно одинокий мужик и устроил себе в этом состоянии удобное лежбище, и мне в нем хорошо и безопасно.

— А знаешь, я ведь тоже, — задумалась Стаська над его словами. — Я бдительно охраняла свое одиночество, и мне в нем весьма комфортно и безопасно!

— Было, — закончил за них обоих фразу Степан.

— Было, — кивнула Стаська, — пока не появился ты, как пишут в книжках!

И он, не удержавшись, подхватил Стаську сильными руками, усадил к себе на колени и стал целовать — победно, серьезно, с продолжением, кружившим голову, и напором, переплавившимся в нежность, неторопливость. В медленное, на грани сознания от ощущений, слияние, глядя в глаза друг другу, давая все возможные молчаливые обещания.

Ни прошлого, ни мыслей, ни слов — ничего не осталось, сгорев в этом неспешном слиянии, — только они! Только вдвоем!

А мир подождет, вместе со всеми проблемами и суетой!

— Пить, — прохрипела Стаська, висевшая у Степана на плече.

— И есть, — усмехнулся он.

Придержав Стаську одной рукой за спину, он дотянулся до стакана с соком на полу и подал ей.

Уединение нарушил телефон, переливаясь мелодией, сообщавшей, что тетушка вызывает племянницу на связь. Стаська, торопливо отпив сока, подскочила со Степановых ног и заметалась по комнате в поисках трубки, увеличивающей от нетерпения звук позывных. Степан следил за ее круговыми забегами, улыбаясь многозначительной улыбкой довольного мужика, который хоть и весьма удовлетворен и счастлив телесно, но ожидает еще много интересного впереди, разглядывая голенькую барышню.

— Не смотри на меня так! — изобразила возмущение Стаська, отыскав, наконец, трубку, но не торопясь отвечать.

— Как? — хмыкнул он.

— Порочно!

— Я очень порочный, особенно когда смотрю на тебя голенькую!

— Да! — ответила Стаська исходившемуся в припадке телефону, сверкнув глазами на Степана, и, не удержавшись, рассмеялась.

Княгинюшка помолчала, анализируя услышанный счастливый Стаськин смех, и решила уточнить:

  68