102 
— Значит, Лигорден слабый тактик, раз не расположился на холмах, повелитель Астрамарий? — противно улыбнулся Маркаттабок.
— Разве я это сказал? — повернул к нему безликий шлем маршал. — Я ничего подобного не говорил, не нужно перевирать мои слова. Полководец может повлиять далеко не на все, на что хочет. Так, численность армии — данная величина, и нисколько не зависит от умений и желаний командующего. Храбрость, выучка и прочие качества самих солдат тоже должны подготавливаться до начала собственно боевых действий. Нет, командующий может и должен влиять лишь на три условия, обещающие победу. А именно — внезапность, охват и преимущества местности. И как раз местность Лигорден подобрал блестяще, что нельзя не оценить. Заполучить себе выгодную возвышенность, на которой сейчас разместились мы, он просто не имел возможности. Посмотрим, как он использует два других условия. Вообще, в качестве примера блестящего использования всех трех условий я могу привести все тот же пример с Дорилловым ущельем. Там маршал Хобокен воспользовался всеми возможностями, что только были в наличии, и провел совершенно безупречную комбинацию, что не может не вызывать моего уважения.
— В Дорилловом ущелье он не победил… — проворчал Горран. — Он всего лишь добился ничьей.
— Всего лишь? — развернулся теперь к нему Астрамарий. — При двадцатикратном численном превосходстве ничья — это не ничья. Это лучший результат, которого только может добиться полководец. К тому же в результате неприятельские вооруженные силы были уничтожены подчистую, а Рокуш успешно отразил вторжение агрессора. Я называю это победой.
— Но вооруженные силы Рокуша тоже были уничтожены…
— Не Рокуша. Всего лишь Хобокена. Вооруженные силы Рокуша, пусть в то время значительно сокращенные, все же превосходили по численности одну только дивизию «Мертвая Голова». Не забывайте, что завоевание государства означает прежде всего его обезоруживание. Государство должно быть лишено возможности оказания сопротивления. А следовательно, следует разрушить три основных элемента — армию, территорию и волю. Армия должна быть уничтожена. Это не значит, что нужно непременно убить всех солдат до последнего — достаточно привести войско в состояние, в котором оно уже не способно представлять угрозы. Сейчас мы успешно проделали это в Ларии и примерно вполовину — в Рокуше. Населенная территория должна быть завоевана и стать полностью подконтрольной, потому что она может породить новые войска. Это мы тоже успешно проделали в Ларии, но в Рокуше процесс пока что только начался. Уничтожить волю же означает привести к покорности правительство и народ захваченной страны — иначе сопротивление может разгореться снова. Иногда при помощи внешних союзников. Это мы еще не окончательно завершили в Ларии и даже еще не начали в Рокуше.
— В таком случае я не понимаю, к чему мы вообще поперлись в Рокуш, прежде чем окончательно смяли Ларию, — брюзгливо заметил Горран. — Не лучше ли было бы действовать методически, постепенно? В этом году обосновались бы в Ларии, утвердились бы, перезимовали, а следующей весной спокойно в Рокуш…
— Нет. Лария и Рокуш — родственные государства, их многое связывает. Завоевание их — единый процесс. А всякое завоевание должно быть выполнено как можно скорее. Всякая рассрочка не облегчает, а только затрудняет завоевание. Если мы вообще можем завоевать цель, то мы можем завоевать ее быстро, без проволочек и промежуточных остановок. Если же не можем — остановки нам ничего не дадут, а только навредят, поскольку обороняющийся выигрывает от них не менее, а даже более, чем мы сами. Здесь уместно сравнение с широким рвом. Перепрыгнуть его одним прыжком нелегко, но попытка перепрыгнуть его двумя прыжками приведет лишь к падению на дно.
— О-о-о, теперь я понимаю… — задумчиво покивал Горран. — А как вы думаете, повелитель, каковы тогда дальнейшие планы владыки Бестельглосуда? Что он предпримет после покорения Рокуша?
— Простейшая логика диктует немедленное нападение на Кентавриду. После падения Рокуша она останется единственной серьезной силой в Нумирадисе. Если Бестельглосуд по каким-то причинам не поймет этого сам, я постараюсь его переубедить.
Разговор слегка затянулся. Колдуны начали обмениваться опасливыми взглядами — сегодня маршал Астрамарий поразительно словоохотлив. За какой-то час он сказал больше слов, чем за всю предыдущую восьмицу. Верный признак того, что главнокомандующий все же крепко раздосадован поражением под Владекой.
102 
