— Я гость отеля. Нельзя ли вызвать такси?
— Конечно, сэр. Куда поедете?
— В Хитроу.
Двухфунтовая монетка скрепила сделку. Швейцар дунул в свисток и помахал очередному подъехавшему такси.
— Хитроу, сэр? — спросил шофер.
— Я передумал, — ответил Джонатан. Он выбрал самое оживленное в этот вечерний час место. — Пиккадилли-Серкус. Отвезите меня в самый конец Шафтсбери-авеню.
— Хорошо.
Машина отъехала от отеля и свернула на Парк-лейн. Они проехали метров восемьсот, когда зазвонил телефон Грейвза. На этот раз Джонатан ответил:
— Да?
— Рэнсом, — тихо сказал Грейвз, — вы совершили серьезную ошибку.
— Возможно.
— Я дам вам еще один шанс. Возвращайтесь сию же минуту, наша сделка по-прежнему в силе. Помогите разыскать вашу жену, и мы вас отпустим. Иначе договор аннулируется.
— Что еще за сделка? Я не имею никакого отношения к подготовке взрыва. То, что вы говорите, — это шантаж.
— Можете называть как хотите. Но именно так надо сделать.
— Вы сказали, что слышали о «Дивизии». Значит, должны понимать: то, что я вам сказал, — правда.
— Да, до меня дошли некоторые слухи. Но это ничего не меняет.
— С кем вы разговаривали? Может, с человеком по фамилии Коннор? Фрэнк Коннор?
— Я не могу раскрывать эту информацию.
— Если рассчитываете на мою помощь, лучше признайтесь.
Грейвз тут же ухватился за это предложение:
— Значит, вы знаете, где она?
— Я этого не говорил.
Грейвз помолчал.
— Я уже вам рассказывал. Это был мой коллега из ФБР. Уж извините, имени я сообщить не могу, но это не Коннор. Чем конкретно занимается ваша жена?
— «Дивизию» раньше возглавлял генерал-майор Джон Остин. Возможно, вы о нем читали. Американский генерал, погибший в феврале в автокатастрофе в Швейцарии.
— Что-то такое припоминаю. Погиб не только Остин, но и еще несколько должностных лиц. Слышал какие-то намеки, что это, возможно, был теракт.
— Это не был теракт, да и автокатастрофы не было. Остин собирался сбить реактивный самолет авиакомпании «Эль-Аль», чтобы усилить напряженность на Ближнем Востоке. Эмма его остановила.
— Вы хотите сказать, что она его убила?
— Я хочу сказать, что она спасла пять сотен жизней. — Джонатан не стал вдаваться в подробности. Ведь это его палец на спусковом крючке оборвал жизнь Остина. — Ее действия предотвратили войну, но сейчас никому до этого нет дела. Все, что их волнует, — факт неподчинения Эммы приказу, нарушение субординации. Никто в Вашингтоне ее с этим не поздравит. Они ее убьют.
— Это нелепо.
— Разве?
На этот раз Грейвз не ответил.
— То, что сделала моя жена сегодня, ужасно. У меня для нее нет никаких оправданий, за исключением того, что, как мы оба знаем, она выполняет чьи-то приказы. Но вы уж меня простите, полковник Грейвз, я не собираюсь помогать вам ее искать.
— Чем я могу вас соблазнить? Может быть, вам нужны деньги?
— Ничем… — Джонатан прикусил язык.
Грейвзу следовало бы понимать, что он не предаст жену за деньги. Это предложение было не только нелепым, но и оскорбительным. Грейвз пытался сбить его с толку, заставить говорить как можно дольше.
Джонатан бросил взгляд через заднее стекло. В сотне метров за ними ехала полицейская машина. Еще одна приближалась к Пиккадилли-Серкус со стороны Риджент-стрит с включенной мигалкой, но без сирены. Вдруг мигалку выключили. В том возбужденном состоянии, в котором пребывал Джонатан, он расценил это однозначно: полицейским приказали не привлекать к себе внимания. И если две полицейские машины уже попались ему на пути, дальше их будет еще больше. Во всем виноват телефон Грейвза. Джонатан упустил из виду, что МИ-5 может отследить передвижение мобильника с той же легкостью, как и браслета на его лодыжке. Он сам себе устроил ловушку.
Джонатан закрыл мобильник ладонью.
— Остановитесь здесь, — велел он таксисту.
— Мне казалось, вы хотели выйти на Шафтсбери-авеню.
— Прямо здесь!
— Вы меня слышите, Рэнсом? — спросил Грейвз вкрадчивым голосом.
— Прощайте, полковник.
— Все, вы мертвец.
— Пока еще нет.
Пиккадилли-Серкус в восемь часов теплым летним вечером была запружена, как нью-йорская Таймс-сквер в канун Нового года. Гигантские неоновые вывески на окрестных зданиях заливали улицу ярким переливающимся светом. Джонатан заплатил за проезд и выбрался на тротуар. Его мгновенно поглотила быстро движущаяся толпа. Вместе с ней он добрался до Ковентри-стрит, пересек улицу и пошел в северном направлении. Все это время он не спускал глаз с двух полицейских машин, встретившихся на переполненной транспортом площади. В этот момент еще одна полицейская машина остановилась совсем рядом с ним. Окно было открыто, и он услышал шипение, треск рации и голос, громко отдающий распоряжения: