72 
— Они просили мне это передать?
— Так сказал Фрэнк Коннор. Можете сами его спросить. Он будет здесь с минуты на минуту.
Нетвердым шагом она подошла ближе. Джонатан поднял руки, демонстрируя этим жестом, что сдается и не склонен к агрессии. Когда на Пру упал свет, он увидел, что она отнюдь не столь невозмутима и спокойна, как хочет казаться. Ее глаза беспрестанно мигали, она делала глубокие вдохи, словно ей не хватало воздуха. Но ведь она сама сказала, что работает клерком. Оперативная работа была специальностью Эммы.
— Вы правы, — сказал Джонатан. — Билет в один конец поможет мало. Но я не думаю, что и разговор с вашим боссом улучшит ситуацию.
— Несомненно, улучшит, — попытался убедить его Медоуз. Он начал обходить стол, покачивая головой, с таким видом, словно все происходящее не более чем взаимное дружеское непонимание. — Разговор всегда помогает.
— Стой где стоишь, дорогой, — сказала Пру.
Но Медоуз продолжал идти к Джонатану.
— Я велела тебе остановиться! — завизжала Пруденс.
Медоуз застыл на месте.
— Проклятье, Джонатан! — воскликнул он. — Они всего лишь хотят с тобой поговорить.
— Нет, Джейми. Они хотят, чтобы я сказал им, где моя жена, а потом они, вероятно, убьют нас обоих.
— Пру, это правда? — спросил Медоуз.
— Нет. Мы не намерены причинить вред Джонатану. Просто хотим побеседовать.
— Видишь, Джонатан? Ты должен верить Пруденс.
— Извини, Джейми, но сейчас мне надо уйти. — Джонатан взглянул на Пруденс. — Я не знаю, где находится моя жена. Так и передайте Коннору. Я спросил ее, куда она собирается, но она не сказала.
— Я не могу позволить вам уйти, — сказала Пру. — Оставайтесь на месте. Ждать осталось недолго.
Медоуз стоял у колонны, отделяющей кухню от гостиной. Его мысли легко читались по выражению лица: для него это было слишком. Пистолет, признание жены, что она работающий под прикрытием агент секретной службы, напряжение, вызванное всей этой сценой с пистолетом. Нервы у него не выдержали:
— Минутку, Пру! Ты действительно хочешь навредить Джонатану?
— Сядь, Джейми, и не вмешивайся.
— Не сяду! — вскричал Медоуз, призывая на помощь всю свою энергию и мужество. — Джонатан — мой друг. Меня не волнует, чем ты занимаешься и на кого работаешь. Мы разберемся с этим позже. А сейчас ты опустишь оружие и дашь ему уйти.
Пистолет издал кашляющий звук, и кусок штукатурки отлетел от колонны в футе от головы Джейми Медоуза.
— Стой на месте и помалкивай, мой милый. Потом поговорим.
Но похоже, выстрел лишь еще больше укрепил решимость Джейми.
— Черт тебя возьми, Пру! — гневно воскликнул он. — Ты что, собираешься его застрелить? Да и меня заодно? Это просто смешно!
— Джейми, остановись!
— Сама остановись!
Пруденс направила пистолет на мужа:
— Я сказала: остановись, разве не ясно?
Оттолкнув Джонатана, стоявшего на пути, Медоуз ринулся к жене. Раздался еще один хлопок, и Джейми рухнул на колени.
— Пру, — сказал он тихо, без малейшего упрека в голосе, словно стал жертвой несчастного случая, — ты меня застрелила.
— Джейми! — испуганно прошептала она.
Медоуз сполз на пол. Из угла его рта хлынула кровь. Джонатан, встав на колени, перевернул Джейми на спину, чтобы тому легче было дышать. Распахнув рубаху, Джонатан увидел кровь, пульсирующую в аккуратном черном отверстии на пару сантиметров выше грудины. Если пуля и не пронзила само сердце, то она перебила коронарную артерию.
— Принесите несколько полотенец, — сказал Джонатан. — И вызовите «скорую».
Пру смотрела на лежащего мужа.
— Я не нажимала на курок, — бормотала она. — Я не могла выстрелить. — Потом, обращаясь к Джонатану: — Сделайте хоть что-нибудь!
— Вызовите «скорую»!
Пруденс помчалась к телефону на кухню.
Джонатан стащил одеяло с оттоманки, чтобы стереть кровь. Потом просунул в отверстие от пули указательный палец, пытаясь нащупать артерию и остановить кровь.
— Постарайся найти ее, — сказал Медоуз, силясь приподнять голову. — О боли не беспокойся. Я ничего не чувствую. Похоже, пуля попала в позвоночник.
— Немного скользко, — отозвался Джонатан, перемещая палец через мышечные фасции в грудную полость. — Попробую с этой стороны.
— Нашел?
— Еще нет.
— Попробуй еще.
Джонатан пригнулся ближе, глаза его сузились.
72 
