Особенно,... 
78 
— Что ж, это достойное занятие, — с радостью отозвался я, — и ты можешь оказать нам большую услугу. У меня сломан меч, а у нескольких копий погнуто острие; неплохо и подковать заново всех лошадей.
Тогда я не очень обратил внимание на то, что он, по его словам, ни разу не пробовал подковать лошадь.
Беседуя, мы возвратились домой. На пороге нас встретила рассерженная Торгунна.
— Так не принимают гостя, отец! — возмутилась она. — Заставляешь его работать, словно он простой керл.
Джеральд улыбнулся.
— Я рад работе, — ответил он. — Мне нужно… что-нибудь такое, что бы меня подбодрило. И, кроме того, я хочу хоть немного отплатить вам за вашу доброту.
Я снова почувствовал расположение к нему и сказал, что мы, мол, не виноваты в том, что у них в Соединенных Штатах совсем другие обычаи. Завтра он может начать работу в кузнице, я буду платить ему, но считать его мы будем равным себе, поскольку искусные мастера у нас в почете. После этих слов наши слуги стали косо поглядывать на него.
В этот вечер Джеральд вовсю развлекал нас рассказами о своем доме; правдивы они были или нет, но слушали мы их с интересом. Однако настоящего лоска у него не было: он не умел сложить даже двух стихотворных строк! Необразованные и отсталые люди, видно, живут в этих Соединенных Штатах! Он объявил, что в его обязанности входило поддержание порядка в войске. Хельги был несказанно удивлен и заявил, что Джеральд, должно быть, очень храбрый человек, раз не боится обижать других людей, но тот ответил, что солдаты подчинялись ему из страха перед королем. Когда Джеральд добавил, что молодые люди обязаны находиться на военной службе в течение двух лет и что они могут быть призваны даже во время сбора урожая, я заметил, что ему повезло, раз он выбрался из страны, которой правит такой безжалостный властелин.
— Нет, — задумчиво проговорил он, — мы люди свободные и говорим, что нам захочется.
— Но делать, что захочется, по-видимому, не можете, — заметил Хельги.
— Что ж, — отозвался Джеральд, — разумеется, мы не можем, например, убить человека только за то, что он нас оскорбил.
— Даже если он убил твоего родственника? — спросил Хельги.
— Даже в этом случае. Король… Король мстит за всех нас.
— Твои рассказы хороши, — усмехнулся я, — только здесь ты споткнулся. Как может один король выследить всех убийц, уж не говоря о том, чтобы им отомстить? Тогда у него даже не хватит времени родить наследника.
Раздался такой хохот, что гость не смог мне ответить.
На следующий день Джеральд в сопровождении раба, который должен был раздувать мехи, отправился в кузницу. Я же целые сутки пробыл в Рейкьявике у Яльмара Широконосого, ездил договариваться насчет покупки овец. Я пригласил Яльмара к нам погостить на денек, и мы прискакали в усадьбу вместе с ним и его сыном Кетилем, рыжеволосым двадцатилетним молодцом угрюмого нрава, которому в свое время тоже отказала наша Торгунна.
Джеральда я застал в зале, где он с мрачным видом сидел на скамье. На нем была одежда, которую я ему подарил — его собственная была вся прожжена искрами и запачкана пеплом. Чего иного следовало ожидать от этого глупца? Он о чем-то тихонько беседовал с моей дочерью.
— Ну, — спросил я еще с порога, — как работалось? Мой керл Грим захихикал.
— Сломал наконечники у двух копий, а пожар нам удалось погасить: не то сгорела бы вся кузня.
— Как? — воскликнул я. — Ты ведь сказал, что умеешь ковать?
Джеральд встал и вызывающе взглянул на меня.
— Дома у меня были другие инструменты, причем лучшего качества, — ответил он. — Здесь у вас все не так.
Оказалось, он раздул слишком сильный огонь, а молот его бил куда угодно, но только не туда, куда нужно. Он испортил сталь, не зная, как ее закаляют. Кузнечному делу, разумеется, учатся годами, но ему следовало бы признаться, что он и в подмастерьях-то не был.
— В таком случае, — резко обратился я к нему, — чем же ты будешь зарабатывать себе на хлеб?
Меня сердило, что я предстал в глупом свете перед Яльмаром и Кетилем, которым столько нарассказал о чужеземце.
— Это известно только Одину, — отозвался Грим. — Я поехал с ним верхом пасти коз и убедился, что никогда в жизни не видывал более неловкого всадника. Я спрашивал его, умеет ли он прясть или ткать; нет, ответил он.
— Мужчине не задают таких вопросов! — вспыхнула Торгунна. — Убить бы ему тебя за это!
78 
