Последние отзывы

  134  

Аксакал некоторое время размышлял над словами своей жены (а кем она еще может быть?), а потом просветлел ликом и поклонился нам с Сигизмундом еще ниже.

— Добро пожаловать! — радостно осклабился дедушка. — Слава Аллаху всемогущему и милосердному!

Когда сарацинским пейзанам разъяснили, кто мы такие есть, они начали активно ликовать. Ну еще бы! Не каждый день удается встретиться с двумя живыми ангелами, пусть и… странноватыми.

После пары минут проявлений радости и заверений в своей вечной преданности Аллаху и пророку его Мухаммеду народ вернулся к повседневным делам. На данный момент основным делом стала уборка территории. От трупов. Пока что деревня напоминала операционную, в которой хирургом работает Чикатило.

С мертвыми христианами никто особо не церемонился. Их просто оттаскивали в сторонку и сваливали в кучу. А вот своих сарацины тщательно отбирали и бережно разносили по домам. Жены и дети старательно рыдали над своими мужьями и отцами и не менее старательно раздавали поверженным врагам пинки и плевки.

Нас со всевозможным почетом отвели в самый большой дом — жилище старейшины. Сигизмунд немедленно начал кружиться на одном месте — продолжал снимать свой фильм. Круглое здание состояло из двух этажей, причем первый этаж сложили целиком из камня, а вот второй слепили из затвердевшей глины. Кроватей не было, вместо них я заметил глубокие ниши в стенах с полосатыми циновками внутри. Ну правильно — климат здесь теплый, большой нужды в одеялах нет.

Прилежно отсняв внутреннее убранство помещения, Сигизмунд уселся на первый попавшийся булыжник (вместо стульев здесь использовались камни почти правильной кубической формы), разложил ноутбук, подключил к нему камеру и принялся увлеченно просматривать отснятый материал. Я заглянул ему через плечо и очень удивился. Принц ухитрился записать практически всю сцену моей битвы с крестоносцами. Я невольно содрогнулся, поняв наконец, как я выгляжу со стороны, когда дерусь. Действительно, жуть…

Какая-то женщина приблизилась ко мне и, робко улыбаясь, поставила у моих ног большой таз с водой. Я недоуменно посмотрел на нее, не понимая, зачем это мне. А потом догадался. Действительно, я и сам собирался помыться, просто забыл.

— Спасибо, — прохрипел я, отвесив сообразительной сарацинке благодарственный поклон. Она испуганно пискнула и отскочила назад. Ну что поделать, боятся меня в народе…

Вот Сигизмунда никто не боялся — за его спиной уже толпились детишки и молодые дамы, удивленно ахая и тыкая пальцами в экран компьютера. А когда кто-то узнал на волшебной картине самого себя, восторг и вовсе перешел всякие границы.

— Рабан, а почему здесь женщины с открытыми лицами ходят? — соскребывая успевшую засохнуть кровь, поинтересовался я. — Я в исламе не очень разбираюсь, но уж это-то знаю… У нас в России вон даже конфликт был — мусульманки хотели на паспорт в хиджабах фотографироваться, а им не разрешали.

— Так мир-то другой, — хмыкнул керанке. — Исламские каноны тоже немножко другие — здесь женщины никогда лиц и не закрывали. Кстати, и жен тоже разрешено иметь не четырех, как у вас, а только двух.

— Угу. Понятно.

Старейшина, доселе сидевший подле меня и умильно разглядывающий «Азраила», подскочил как ужаленный. Дело в том, что в дверь стремглав влетела всклокоченная тетка с маленькая девочкой на руках и бросилась мне в ноги. При этом она что-то тараторила.

— Помедленнее! — рявкнул я, отчаявшись разобрать ее тарабарщину.

— Не забирай мою дочь, о Великий, молю, оставь мне ее! Прошу тебя, она еще так мала, она не заслужила этого! — все еще торопливо, но уже более понятно повторила женщина.

— Да что ты мелешь, я никого у тебя не забираю… — начал я и осекся.

Девочка лет четырех пребывала буквально на грани смерти. Видимо, она попалась под горячую руку какому-то ландскнехту, и тот полоснул ее мечом. Бок был рассечен почти до пупка, и, хотя мать замотала рану какой-то тряпкой, не нужно было быть врачом, чтобы понять, что девочка долго не протянет. Глаза малышки закатились, дыхание было редким и прерывистым, а сердцебиение время от времени прекращалось совсем (я слышу даже такие тишайшие звуки и паузы между ними).

— Они же принимают тебя за Азраила, — тихо подсказал Рабан. — Думают, что ты ангел смерти…

— Бедняжка… — печально вздохнул Сигизмунд, подошедший сзади. — А я даже аптечку не догадался взять, дурак… Сейчас бы регенерину хоть немного…

  134