163 
Несчастный пекарь, выбранный мной в качестве наглядного пособия, чувствовал себя ужасно неловко. На него смотрели сразу тысячи глаз, причем как-то нехорошо смотрели… с подозрением, я бы сказал! Похоже, я сильно подмочил мужику репутацию — местные еще долго не забудут, что я показал именно на него.
— Это есть расизм и ксенофобия! — менторским тоном сообщил я, между делом отнимая у Каролюса крест, которым он все еще продолжал в меня тыкать. Хорошо хоть, магию свою больше не пытался применять. — Нельзя считать кого-то злодеем только потому, что он не похож на вас. Я бы еще это понял, если бы в вашем мире не было разумных рас, кроме людей. Но ведь рядом с вами обитают гоблины и тролли, эльфы и гномы, гаргульи и мурлоки, огры и… ну кто-то еще там был. Насколько я сумел сейчас убедиться, то, что они не принадлежат к роду людскому, не помешало пану епископу нанять кое-кого из них грабить дворец. А вот кстати! Вы утверждаете, что миледи Лорена — демон. Полная чушь, но тем не менее — а чем все остальные-то перед вами провинились? Стражники, слуги… Вы расист, ваше преосвященство, расист и, прошу прощения, идиот!
Я оглядел толпу. Моя вдохновенная речь явно не произвела на них ни малейшего впечатления. Ну что поделаешь, не Цицерон я…
Двагличане тупо смотрели на меня коровьими глазами. Без сомнения, сейчас их головы были заполнены одной-единственной житейской проблемой, обозначенной еще Чернышевским, — что делать? Нападать на меня, разбегаться по домам или подождать немного, пока кто-нибудь поумнее не даст команды?
— Да что вы смотрите, христиане?! — вдруг взорвался какой-то здоровяк в первом ряду. — Это ж демон, что мы его слушаем?! Бей демона!
Толпа моментально подхватила импровизированный клич, и я сообразил, что сейчас мне придется отсюда драпать, потому как убивать этих идиотов мне запрещено.
Жаль…
— Бей демона! — обрадованно заголосил епископ, ужасно довольный, что неловкая ситуация благополучно разрешилась в его пользу.
— Остановитесь, грешники! — раздался могучий бас откуда-то из-за моей спины. — Богохульники и святотатцы, да как вы осмелились поднять руку на королевскую семью, помазанную на царствование самим Папой?!
Разумеется, это оказался тот самый монах, который так здорово помог Сигизмунду в обороне против наемников. Да уж, подоспел он вовремя… Толпа, обнаружив перед собой еще одно духовное лицо, снова смущенно замолкла.
— Грешники! — яростно взревел престарелый монах. — Покайтесь в грехах своих, нечестивцы! Целуйте крест сей и руку, его держащую, и молите Господа, чтобы он простил вам бездну грехов ваших, богохульники!
М-да, лично я не хотел бы все это целовать —крест, которым монах орудовал вместо палицы, до сих пор был вымазан в крови, а руки монах явно не мыл уже пару месяцев. Еще заразу какую подхватишь…
— Да кто ты такой?! — взвыл епископ в бессильной ярости, понимая, что в умении драть глотку он явно проигрывает нежданному конкуренту. — Я Каролюс, епископ Дотембрийский, а ты кто — простой монах!
— Бывший епископ! — громогласно уточнил святой отец, стягивая с головы капюшон. — А я не простой монах, я кардинал дю Шевуа, доверенное лицо Его Святейшества Папы Леона Второго!
Дотембрийцы испуганно ахнули и подались назад — макушку седого головореза действительно украшала красная кардинальская шапочка.
— Как — Леона?! — вдруг взвизгнул епископ. — Да Луко победил?! Как?!
— Для тебя — Его Святейшество Папа, нечестивец! — рявкнул на него кардинал. — Я прибыл сюда с буллой от Папы, в которой он повелевает тебе, грешник, запятнавший имя нашей Матери-Церкви, немедля сложить с себя все полномочия и прибыть в Ромецию — на личную исповедь к Его Святейшеству! В королевстве Дотембрия же отныне Церковь предстоит возглавлять мне, каковую обязанность я смиренно и возлагаю на себя… Также заявляю и клянусь святым Йезусом, что королевна Лорена есть самая настоящая королевна, верная дочь Церкви и защитница простого народа, а следовательно, вам всем немедля надлежит смиренно разойтись по домам и молиться Господу нашему, чтобы он простил вам столь тяжкие грехи, безбожники!
— А как с демоном быть, Ваше Высокопреосвященство? — сжимая кулаки, поинтересовался здоровяк из первых рядов.
— Сказано в Священном Писании, что Господь не закрывает райские врата даже перед последними из демонов Голюса, буде раскаются оные в злодеяниях своих! — басом рявкнул дю Шевуа. — Сей демон пожелал креститься и перейти на службу нашей Церкви, а значит, убить его такой же грех, что и человека!
163 
