195 
Бэсс сражалась в стороне и находилась ближе всего ко мне, борясь с изначальным магом, которого мне следовало прибить еще в поезде. Волосы низшей пылали огнем, каждый ее шаг оставлял за собой пламя. Волшебник проигрывал и был ранен, его рука повисла плетью, из распоротой спины текла кровь, но он пока еще держался.
Стэфан что-то кричал мне, но я не слышал. В барабане револьвера оставалось три патрона, и я собирался помочь Бэсс, прежде чем случится какая-нибудь гадость. Встав на одно колено, я взвел курок и несколько секунд целился, стараясь успокоить дыхание. Проблема была в том, что противники все время перемещались, и я боялся попасть в девушку.
Бах! Бах!
Маг повалился на землю, а Бэсс бросилась на помощь к Данте. Но тот рыкнул на нее, и она отпрянула назад, ему за спину. Это было разумно, потому что кучка уцелевших заговорщиков спряталась за полуразрушенным постаментом и теперь палила в золотистого зверя, впрочем, крайне редко, так как патронов у них, судя по всему, осталось не слишком много. Для Данте же в Облике пули представляли не большую угрозу, чем занозы.
Дважды из-за укрытия, взмахивая крыльями, вылетали огненные фениксы, которых я видел в тот раз, когда загорелась церковь Пророка. Уцелевший волшебник пытался зацепить Данте огнем, но тот был достаточно проворен, чтобы уклониться, и снаряды, пролетая над землей, взрывались закручивающимся пламенем на все том же многострадальном кладбище. Крокодилья пасть моего друга сомкнулась на бронированном чудовище, взломала пластины, словно те были из бумаги, и перекушенный пополам лучэр упал в своем истинном облике под ноги Данте. Против него и разносящей огонь Бэсс остался сражаться лишь «бесплотный» призрак, а малиновая обезьяна бодрой рысцой двинулась в мою сторону.
— Тиль! — предупреждающе крикнул мне Стэфан. — Тиль! Тиль!
— Вижу, — ответил я ему, всадил последний патрон в обезьянью грудь, но лучэра не остановил. Он, кажется, и вовсе не заметил моего выстрела.
Едко пахнущая, лохматая образина нависла надо мной и что есть сил ударила руками. Я принял Облик, юркнул в сторону и дал волю Анхель. Обезьяньи кулаки разбили мраморные плиты, на которых я только что стоял, в тот же момент, когда мой нож перерезал сухожилия на ее ноге. Она завизжала, замахала лапами, пытаясь найти и зацепить меня, и стянувший силу керамбит без труда перерезал ей кожу запястья до кости. В этот миг я вновь стал видимым, и раздался крик:
— Убей его!
Обезьяна тут же присоединилась к коллекции кварцевых статуй, которые переодически создает амнис Алисии.
— Что ты здесь делаешь?!
— Меня отпустили! — Голубые глаза Эрин метали молнии. — И если еще хоть раз ты ограничишь мою свободу, то станешь таким же, как эта мартышка!
Прежде чем я нашелся что ответить, у меня над головой со скоростью соколов пролетели две горгульи. Зефир, со смертью изначального мага освобожденный из плена, присоединился к Ио. Они пронеслись над заговорщиками, швырнув в них один из взрывающихся шаров, и, не задерживаясь, направились к паровой машине, которая как раз перебиралась через канал. На плечах бронированного гиганта расцвели два взрыва, и амнисы Данте, заложив красивый вираж, пошли на второй круг.
— Да послушай же ты меня! — заорал Стэфан, перекрывая грохот. — Створки открыты! Их сдерживает только замок, и это ненадолго! Направо, забери тебя сгоревшие души! Посмотри направо!
Врата центральной усыпальницы комплекса вибрировали, и там, где смыкались створки, голубым светом горела тонкая линия.
— Что нам делать?
— Надо остановить эту штуку!
— Что?! Как?! Убить пилота?! Да для этого нужна целая пушка!
— Там нет пилота, — неожиданно сказала Алисия, побледнев, — Из труб не идет пар! Она…
— Правильно! — согласился Стэфан. — Волшебник вселил туда эльталля.[50] Его сил достаточно, чтобы управиться с таким количеством железа и сломать любой замок!
Амнисы Данте закидывали механическое чудовище взрывающимися бомбами, отрывали с его плеч и груди листы брони, но тот не обращал на горгулий никакого внимания, продолжая идти к намеченной цели.
По площади, вырвавшись из мрака, прокатили две кареты Теневых кучеров, оставляя за собой черный шлейф. Прямо на ходу из них выпрыгивали лучэры и вступали в бой. Трое присоединились к Данте и Бэсс и, приняв Облик, начали теснить тварь в рванье, оказавшуюся удивительно сильной, к краю площади. Еще двое пытались нейтрализовать волшебника собственными заклинаниями, и на этом участке площади расцвела целая феерия красок. Один бросился к воротам, размахивая руками, и на створках стали появляться нити толстой ярко горящей паутины, которая с каждой секундой «остывала», гасла и становилась все более и более осязаемой.
195 
