119 
- Ничего на свете не бывает зря, - безучастно ответил Кащей. - Коснувшись ключ-камня, я получил нечто куда большее, чем он сам.
- Что же?
- Тебе этого не понять.
- Отчего же? Попробуй - быть может, пойму?
- Я получил знание, Озем. Твой камень даровал мне разгадку - раскрыл великую тайну, над которой я бился уже много лет. Воистину не зря его именуют «ключом». Теперь я знаю.
- Что? - озадаченно нахмурился Горный Старец.
Кащей лишь медленно покачал головой, развернулся и направился прочь. Он закончил дела в Каменном Поясе. Не совсем так, как рассчитывал, но все же не без выгоды. Пришло время покинуть эти горы и отправиться дальше на полуночь - к промерзлым берегам Ледовитого моря.
Владыка Каменного Пояса и его дочерь провожали бессмертного царя недоуменными взглядами, безуспешно пытаясь понять - что же такое узнал Кащей Бессмертный, что счел это знание ценнее величайшего из их сокровищ?
- Хек. Хек. Хек, - послышался равнодушный кашель-смех.
Глава 21
Князь Всеволод недоверчиво рассматривал краснобокий плод, переливающийся на ладони княжича Ивана. Он ожидал любого исхода своей шутки, но только не того, что этот дурак и в самом деле сумеет разыскать и добыть молодильное яблоко.
- Хм-м-м… - промычал он, поглаживая бороду. - Нашел, значит, яблоко-то…
- Ага!… - гордо засиял Иван, вытягивая руку как можно дальше. - Вот!
- Да вижу я, вижу, не слепой… - пробурчал князь.
Иван с Яромиром воротились в град Владимир уже на исходе следующего дня. Покинув терем старого волхва, они довольно долго петляли, путали следы, пока оборотень не уверился, что Всегнев Радонежич если и разыщет их, жаждая мести, так нескоро. Потом встали на отдых в небольшой веси - княжич уже с ног валился, два дня не спавши. Ну а следующим утром прямоезжей дорожкой в стольный град князя Всеволода…
Князь, услышав такое известие, поначалу отнесся к нему с недоверием. Даже по шее холопу съездил - не бреши, дурак! Однако ж когда боярин Фома Мешок, аж пыжащийся от важности, самолично явился доложить, что задание успешно выполнено, волей-неволей пришлось поверить.
Сейчас Всеволод Большой Гнездо восседал на троне рассерженным барсуком, выкуренным из норы лисицей. На злополучное яблоко он смотрел с нескрываемой ненавистью, нисколько не радуясь, что нежданно-негаданно стал обладателем этакого сокровища. Что ему это яблоко - ему б от нежеланных сватов избавиться, лица при этом не потеряв!
Прочие присутствующие сохраняли уважительное молчание. Молчали важные бояре, молчали суровые гридни, молчала многочисленная челядь. Даже скоморох Мирошка, вопреки обыкновению, не кривлялся и не молол вздора, а тихо сидел и царапал что-то на берестяном листке, время от времени беззвучно шевеля губами.
Боярин Фома впервые за очень долгое время смотрел на княжича с оборотнем без раздражения, даже с ласковостью. Кто-кто, а уж он-то радовался нешуточно - не придется стоять перед князем Глебом, безуспешно пытаясь найти оправдание провалившемуся сватовству! Бречиславки братец ведь верно сказал - с княжича спрос невелик, а с самого Яромира и подавно.
Все шишки на боярина Фому посыплются, как всегда.
- И где ж вы такое добро раздобыли-то? - задумчиво спросил князь Всеволод. - Тяжело, небось, было?…
- Да не! - помотал головой Иван. - Врезали разо… уй-й-й!!! Яромир, ты чего?!
- Прости, княже, я нечаянно, - заботливо отряхнул его от пыли оборотень. - Нога соскользнула.
- За нечаянно бьют отчаянно! - шумно засопел Иван. - А коли я тебе?… сапогом по коленке-то, а?…
- Ти-ха! - ударил кулаком по подлокотнику Всеволод. - Вы еще тут подеритесь перед моим троном!
Княжич с оборотнем послушно умолкли.
- Значит, нашли яблоко молодильное… - в бессчетный раз повторил князь. - Ладно… ладно… допустим… А откуда мне знать, что оно и в самом деле молодильное?! А?! На нем не написано!
- Так щас напишу!… - с готовностью достал писало[45] Иван, пытаясь вспомнить, как чертится реза «мыслете».
- Не юродствуй! - прикрикнул на него Всеволод. - Может, вы просто до ближайшего погреба дошли, да там и выбрали яблоко попригляднее! Яблок сейчас как раз завались - вон, на столе целое блюдо завалено, аж с горкой!
На золоченом столе, расписанном цветами и травами, и в самом деле лежало серебряное блюдо с кучей спелых яблок. Внешне они почти не отличались от того, что принесли Иван с Яромиром.
119 
