62 
С этими словами он покинул Яромира, присоединившись к остальным. Древо- и зверообразные фигуры повернулись к новоприбывшему, молча поприветствовали его, пропуская в свой круг, и Мусаил исчез за множеством изломанных, исковерканных теней.
Яромир наблюдал за ночной сходкой очень внимательно. Разумеется, он ни на миг не оставлял волчьего обличья - на лесного зверя лешие внимания не обратят, а вот если почуют дух человеческий… И ему тогда плохо придется, и Мусаилу - за то, что чужого привел.
В году у леших есть несколько особых дней. Седьмого липца, накануне Иванова дня, лесные духи находятся в благожелательном настроении. В этот день лешего нетрудно встретить и даже можно что-нибудь попросить - не откажет. Второго серпня, на Ильин день, у леших большой праздник, звери бродят свободно, без призору. Четвертого вересня, на Агафона-огуменника, лешие покидают леса и носятся по деревням - человеку в это время лучше сидеть дома. Двадцать седьмого вересня, на Воздвиженье, у леших большая поверка - они пересчитывают в лесу деревья и зверье, начинают приготовления к зиме. В лес на этот день ходить не стоит. Но хуже всего - семнадцатого листопада, на Ерофея-мученика. Этот день - самый последний перед впадением в зимнюю спячку. На него лешие устраивают большую драку, гоняют зверье почем зря, ломают деревья.
До Воздвиженья остались считанные дни. А там уже и Ерофей-мученик не за горами. Лесной народ пребывает в тоскливом настроении - словно школяры в последнюю седмицу каникул, или молодые муж с женой в последние дни медового месяца. Зимняя спячка для леших - пора унылая, безрадостная. И скоро уж придет ее срок. Впадут лешие в оцепенение до самой весны - вот и настроены недобро, шумят раздраженно, сердятся по пустякам.
За неимением Святобора, былого Лесного Царя, закатных леших возглавил Лесовик - добрый дед, похожий на старый крековастый дуб. Весь покрытый дубовой корой, с плющом в волосах и бороде, зеленым мхом, устилающим лицо, птичьим гнездом вместо головного убора, он нисколько не походил на того, кто возглавил леших восхода - Пущевика.
Злобный Пущевик, глава леших Кащеева Царства, напоминает сразу колючий куст и старую замшелую корягу. Косматые зеленые волосы развеваются на ветру, бешеные очи сверкают во мраке, будто искры костра. В его владениях вечная тьма, прохлада и сырость - даже в самую жару. Пущевик буквально источает холодный липкий ужас - кто-кто, а уж он-то будет стоять за Кащея до последнего.
Помимо обычных леших, собравшихся со всех концов Руси, на поляне присутствуют и младшие лесные духи. Грибник, Деревяник, Колток, Корневик, Кущаник, Листовик, Орешич, Стебловик, Травяник, Ягодник - всё подручные деда Лесовика. Они за растениями ухаживают, порядок в лесу блюдут. Здесь же маленькие лохматые Лесавки, старый слепой Листин, шелестящий в куче опавшей листвы. Под кустами притаились Подкустовники, во мху копошится Моховик… Немало у Лесовика мелких подручных - но они-то людям не враги, вреда от них не бывает, только польза.
Совсем другое дело - те, что ходят под Пущевиком. Манила, Водила и Блуд - духи, заставляющие людей плутать. Аука - проказливый лесной божок, подзывающий путников ложными криками. Туросик - дух в виде оленя с золотыми рогами, заманивающий охотников в болото. Стукач - дух, также заманивающий в болото, но уже подражающий топору дровосека. Боровик - дух бора, в обличье громадного бесхвостого медведя убивающий людей. Боли-бошка - дух ягод, насылающий головную боль, а то и заводящий в болото.
А сколько их еще таких же!…
Но хуже всех - лютый Карачун, сводный брат Мороза-Студенца. Лешим он родня по матери - согрешил однажды древний демон зимы с лешачихой, вот и родилось на свет невесть что - чудище жуткое, несуразное, зимний леший-буранник.
От остальных леших Карачун держится наособицу и никому не подчиняется, кроме самого Кащея. Да и тому - с неохоткой, через силу. Он и на зиму в спячку не ложится, как обычные лешаки. И то сказать - Карачун ведь демон зимней стужи, о какой спячке тут речь? Он морозами повелевает, буранами, метелями. Его день - двадцать пятого студня, самый холодный в году.
Оборотень - тоже не совсем человек. Но лешие от людей стоят гораздо дальше. Яромир не понимал ни слова из этой скрипучей, шумящей речи. Причудливые фигуры обменивались звуками, похожими на шум ветра в древесных кронах, на скрип сучьев, шелест сухих листьев, хлюпанье мха под ногами.
62 
