39 
– Нам, пацаны, вместе держаться надо, – вслух решил Геша. – Вместе не пропадем... Ты как, Вовчик, с нами?
– Да не вопрос! – важно отозвался паренек, не так давно наезжавший на Ролана. – Вместе мы – сила!
– Вовчик, а че у тебя видон такой стремный? – насмешливо спросил Васек. – По каким помойкам тебя носило?
– Ты че гонишь, какие помойки!.. – обиделся парнишка. – Нормальный видон... свитер, знаешь, какой теплый!
– Ну, может, и теплый, а все равно стремный...
– Так у меня костюмчик фарсовый был, да. Только холодный, синтетика... Я с чертом одним поменялся... Может, зря, а?
Ролан напрягся. Разговор шел о нем. Как бы он бедой для него не обернулся.
– А может, этот черт на тебя наехал, а? – пробасил Васек.
– Да нет...
– Да что нет, если да!..
Васек не мог понять, как можно было фарсовый спортивный костюм обменять на вшивник, в котором грелся Вовчик.
– Где этот черт? – спросил Геша. – Далеко, а?
– Да нет, здесь. Вон, рядом лежит...
– Так, а ну пойдем, глянем!
Доморощенная братва сорвалась со своих мест. Но и Ролан тоже спустил ноги с нар, обулся.
– Этот, что ли? – показал на него Геша.
Ролан узнал его по голосу... Действительно, здоровый мерин. И Васек тоже... Крепкие ребятки. Да и Вовчик не слабо смотрится. Хотя Ролан на полголовы выше. Да и в плечах вроде бы пошире.
– В чем проблема, пацаны?
Ролан прекрасно понимал, что главное в разговоре с такими вот борзогонами не терять присутствия духа. Они, как те псы, реагируют на выброс адреналина. Учуют страх – на куски порвут.
– Костюмчик не жмет, а? – спросил Васек.
– Не жмет, – мотнул головой Ролан. – Потому что размер мой. И костюм мой...
– А оправдываешься чего? – хищно сощурился Геша.
– Не оправдываюсь. Просто говорю, что мой костюм. Слышал я, как Вовчик баки вам заливал... Да вы сами гляньте, пацаны, он же в моем костюме утонет.
Ролан должен был уладить проблему мирным путем. Нельзя начинать свой первый день в тюрьме с драки. И без того жизнь здесь не сахарная, а если еще и усугубить ее, так совсем невмоготу будет...
Похоже, Васек и сам понял, что Вовчик лапши ему на уши навещал насчет костюма. Да и Геша задумался...
– Вовчик, что скажешь? – спросил Васек.
Не думал Ролан, что Вовчик вместо слов пустит в ход кулаки. Резко размахнулся и ударил его в лицо. Метил в нос, а попал в захват. Рычаг плеча с разворотом тела на сто восемьдесят градусов и удар ногой по копчику. Закономерная реакция на крайне неосторожные движения. Но, увы, Васек и Геша Ролана не поняли. Или перепутали отступление с нападением. Им бы назад сдать, а они вперед поперли. И все разом... Пришлось устанавливать очередь. Вернее, самому занимать позицию, при которой противник выстраивался в ряд друг за другом. Занимать позицию и сразу же атаковать.
Левая рука сама, на автомате пошла на стыковку с Гешей. Подушечкой ладони снизу вверх в нос. Противник потерял ориентацию в пространстве и стал легкой добычей для Ролана. Подсечка, и бедный парень кувырком летит на пол. И тут же добивающий удар. Но нанес его Васек. Метил в Ролана, а достал своего кореша.
Ролан отошел назад. Он очень надеялся, что Васек опомнится. Но не тут-то было. Парень переступил через лежащего Гешу и попытался провести удар ногой. В голову. Видно, что растяжка у него отменная. И удар поставлен хорошо. Но вот мозгов не хватает. Не стоило бить ногой так высоко, да еще в тесном пространстве. Ролан нырнул под ударную ногу, корпусом снес опорную. Уложил противника на пол и рукой ударил в пах. Васек взвыл от боли с такой силой, что в камере задрожали стены.
Поднимаясь, Ролан заметил надвигающегося на него Вовчика. Ну почему он такой тупой?!. Ролан резко пошел с ним на сближение, уклоняясь от летящего кулака. И лбом боднул в переносицу. И тем самым сковырнул его с копыт.
Геша тоже пришел в себя. Но нападать на Ролана не рискнул. И метнулся к двери с такой прытью, как будто за ним несся разъяренный тигр. Ролан же и не думал его догонять...
– А-а, убивают! – заорал парень.
И стал барабанить по двери. И надзиратель отреагировал на его призыв о помощи. Заглянул в камеру через «кормушку» – цепким взглядом зацепил возмутителя спокойствия. Поскольку Ролан был единственным, кто стоял посреди камеры над распростертыми телами, то все шишки посыпались на него. Минут через пятнадцать в камеру вломились крепкие парни с дубинками. Сорвали его с нар, для острастки треснули палкой по загривку.
39 
