Лёгкий, ненавязчивый романчик 
51 
На этот раз жадность разочарованно вздохнула и отступила. Тьма меня задери, к Саготу алмазы! Эльфы мстительны даже после смерти. Я без всякого сожаления о совершаемой глупости осторожно надел черный обруч на голову мертвеца. Покойся с миром, король, и забудь, что я ненароком тебя потревожил.
Мой взгляд натыкается на с'каш с нефритовой рукоятью. Клинок валяется у меня под ногами. Я наклоняюсь, поднимаю оружие, и металл с волнистым рисунком тускло блестит в свете волшебного фонарика. Клинок, достойный владыки дома. Кладу кривой меч эльфу на грудь, в ноздри бьет едва ощутимый запах дикой розы. Складываю руки-кости на рукояти меча. Сначала левая рука, а затем правая. Правое запястье мертвого внезапно изгибается, оказывается поверх моей ладони, разжимается, кожу обдает холодком. Рука эльфа падает на с'каш, прежде чем я догадываюсь испуганно отдернуть свою. Отдергиваю и прижимаю к себе, все еще не веря, что так легко отделался. Мертвый эльф держал меня всего лишь какую-то долю секунды, но ладонь до сих пор обжигает холодом. Испуганно отшатываюсь от гроба, краешком сознания отмечаю, что инстинктивно сжал кулак, в который мертвец умудрился что-то вложить. Испуганно разжимаю кулак, словно в нем притаился злющий огненный скорпион.
Мимолетный росчерк падающей звезды. Успеваю заметить, что звезда черная. Звездочка падает на пол, и раздается едва слышный звук. Нагибаюсь и поднимаю упавшую красоту. Уже не холодную, а теплую. Не могу удержать очередной вздох восхищения.
У меня на ладони лежит перстень, не уступающий в изяществе короне владыки дома Черной розы. Тело перстня — переплетенные между собой нити черного серебра и платины, а сердце — черный бриллиант. Не удивлюсь, если камень обладает магией — на его гранях, разбуженных светом «огонька», плясал весь радужный спектр миров. Конечно, стоимость перстня никогда не сравнится со стоимостью короны, но и этого черного бриллианта достаточно для восьмилетнего безбедного существования в собственном маленьком дворце.
Верчу перстень в руках, соображая, каким образом он здесь появился. В голову стучится одна и та же мысль: мертвый король сам вложил перстень мне в ладонь. Но как?! Нет, меня не очень уж сильно удивляет, что дух мертвеца вдруг преисполнился благодарности к человеку и отдал ценную вещь. Во тьму удивление! В нашем мире и не такое случается! Мертвецы благодаря не исчезнувшему с Сиалы Кронк-а-Мору довольно часто оживают, правда, обычно ими не движут благородные побуждения. Такие твари стремятся вырвать сердце, а не подарить перстень. Здесь же было совсем другое. Не Кронк-а-Мор на несколько мгновений оживил эльфа, тут поработала совершенно иная магия. Но сейчас меня интересовал совсем иной вопрос — откуда у мертвого взялся перстень? Ясно помню, что на пальцах эльфа раньше ничего не было.
Подхожу к гробу и пристально смотрю на высохшее лицо с провалившимся носом и запавшими глазами. Игра света и теней сделала лицо мертвого почти живым, почти одухотворенным, но очень и очень старым. Слабый запах роз щекочет ноздри, я бросил на покоящегося короля последний взгляд и отошел назад, крепко сжимая перстень в кулаке и понимая, что это дар. Не жданный от эльфийского народа, но все же дар. Снимаю перчатку с правой руки, надеваю перстень, вглядываюсь в грани камня. В глубине бриллианта вдруг зарождается золотая искорка, она вспыхивает, гаснет и вновь вспыхивает. Вспышка. Темнота. Вспышка. Искорка едва трепещет медленно, лениво, размеренно, словно в бриллиант и в самом деле заключено самое настоящее сердце.
Озарение приходит как всегда неожиданно. М-да. Ну и туп ты, братец Гаррет! Интересно, кто глупее — я или доралиссцы? Мое сердце бьется с точно такой же ритмичностью, что и камень. Точнее, камень мерцает в такт биению сердца. Не знаю, что за перстень у меня сейчас на руке и какие последствия будут от его ношения, но понимаю, а точнее ощущаю узы единения, точно такие же, как порванные узы Ключа. Ошущаю себя в камне и камень в себе. Это чем-то похоже на щекотку и длится не более трех секунд, затем мерцание камня затухает и бриллиант вновь становится обычным бриллиантом. Надеваю перчатку на руку, пряча под ней бесценную вещь. Разбираться с перстнем буду позже, когда выберусь из Костяных дворцов (точнее, если выберусь). Бросаю последний взгляд на зал-дерево, накидываю капюшон черной куртки на голову и следую своей дорогой, оставляя так и не похороненного эльфа во вновь сгустившемся мраке.
51 
