Особенно,... 
57 
Я стал действовать. Рывком встав на ноги, отскочил назад, туда, где голоса еще не имели надо мной власти. Руки дрожали, но все же я смог быстро выудить из сумки заранее приготовленные хлопковые пробки и запихать их в уши. Бормотание вновь приблизилось и стало почти различимым. Еще десять драгоценных секунд мне понадобилось, чтобы добыть пузырек с жидкостью, которая на пару минут нейтрализует любую враждебную магию (по крайней мере, мне так сказали). Не знаю, поможет ли мне это, но раздумывать времени не было, я сорвал печать зубами и влил содержимое пузырька себе в рот. По языку растеклась горечь, желудок запротестовал и вздрогнул, едва не заставив меня вывернуться наизнанку. Пришлось сделать усилие и удержать влитую в себя дрянь.
— Все, больше не могу! — произнес Вальдер, и созданная им плотина, вздрогнув, рухнула.
Голоса вернулись, но сейчас это были всего лишь голоса, говорившие мерзости, не подкрепленные видениями. Горькая жидкость действовала, но надолго ли? Отбросив все сомнения и колебания, я ринулся вперед, надеясь пробежать галерею до того момента, как защитная магия ослабнет настолько, что шепот голосов вновь обретет силу.
— Убей себя! Иди во тьму! Умри! Умри! Умри! Убей! Кровь! Убей! — в бессильной ярости шептали голоса. — Остановись! Подожди! Умри, это так легко!
Я не обращал на шепот внимания и, стиснув зубы, несся вперед и только вперед. Факелы светлячками проносились мимо меня. Постоянно приходилось перепрыгивать через лежащие на полу кости. Я наткнулся на двух людей Балистана Паргайда, но где же остальные? Почему не видно трупов? Неужели Лафреса и с шепотом смогла справиться?
Голоса почувствовали слабину, придвинулись, зашептали, грозя всеми кошмарами и всей болью мира. Пришлось приложить усилие, чтобы не остановиться и продолжить бег. Горечь на языке постепенно пропадала, и с исчезающей горечью возвращался шепот и песня. Последние пять ярдов галереи я пролетел тремя огромными прыжками, уже без всякой защиты от магии. Голоса победно взвыли, впились в мозг, но я уже преодолевал последний ярд и шепот не успел связать мой разум сетями безумия.
Я попросту вылетел из галереи в зал, и голоса тут же смолкли. Медальон Кли-кли обжег кожу холодом, и я, так и не успев понять, что же со мной произошло, со всей дури врезался в графа Балистана Паргайда.
Пришлось немного полежать, похватать ртом воздух и дождаться, пока из глаз не исчезнут искры. Столкновение выбило из меня весь воздух и заставило рухнуть на пол. Проклятый Балистан Паргайд, так не вовремя попавшийся мне под ноги!
СТО-О-ОП! Балистан Паргайд?!
Озарение, что рядом находится алчущий моей крови граф, заставило меня вскочить с пола и схватиться за арбалет. Так и есть. Граф Балистан Паргайд собственной персоной, а также один из его воинов стояли и смотрели на меня. Смотрели мертвыми глазами. С бешено колотящимся сердцем, не опуская арбалета, я рассматривал застывших людей.
Граф Балистан Паргайд замер, так и не донеся левую ногу до пола. Воин из дружины графа навеки застыл с удивленно вытаращенными глазами и отвисшей челюстью Оба в свете факелов казались вырубленными из мутного льда, да еще изрядно присыпанного инеем. Опасности ребята вроде не представляли, но я не спешил убирать оружие. Приблизился к воину и осторожно дотронулся до его руки. Пальцы обожгло холодом. И вправду лед. Кто-то добренький шутки ради превратил слуг Хозяина в ледяные статуи. М-да... Нелепый, но абсолютно заслуженный конец для одного из могущественнейших лордов Валиостра и слуги Хозяина. Интересно, что за магия сотворила с двумя людьми такое чудо? Ловушка-шаманство? Иначе как тогда объяснить, что медальон-капелька Кли-кли внезапно стал холоднее льда?
Мне сегодня вдвойне повезло. Во-первых, нежданно подавший о себе весть Вальдер спас мою шкуру в галерее, во-вторых, медальон, найденный гоблином в Харьгановой пустоши, нейтрализовал ловушку. Хвала Саготу за все хорошее, что он для меня делает!
Из-за Балистана Паргайда я не сразу обратил внимание на серпантин лестницы, вгрызающейся в пол и ведущей на пятый ярус. Ну что же, очередная веха пути пройдена.
Глава 6.
Хозяева мрака
Считать ступеньки в Храд Спайне уже вошло у меня в привычку. Отвлекает от мрачных раздумий, знаете ли. Вот только на этот раз счет не очень-то и помогал. На пятьсот семьдесят третьей ступеньке мрачные мысли так на меня насели, что я сбился со счета и продолжать уже не стал. Лафреса все еще опережает меня в гонке за Рогом Радуги, к тому же у нее Ключ, без которого я из дворцов не выберусь. Она безошибочно находит дорогу в лабиринте мертвых залов, да еще и идет словно по улице Смотра, не обращая внимания на притаившуюся угрозу и расплачиваясь за безопасный проход людьми покойного Балистана Паргайда. Кстати об этих баранах! Неплохо было бы посчитать, сколько их осталось со служанкой Хозяина. После того как Халлас подбил из пушки паром и отправил на дно Иселины половину людей графа, посланных за нами в погоню, в отряде преследователей оставалось двадцать восемь человек. Мейло Труга прикончил Фонарщик в поединке Сагры, итого двадцать семь. Одного в Красном урочище поймали орки, еще троих мы прибили у входа в Храд Спайн. Значит, двадцать три. Минус те двое, что заблудились на втором ярусе, и те четверо, что погибли от рук горгулий. Семнадцать. Один с отрубленной головой на мосту, еще двое в галерее Шепота, и Балистан Паргайд с воином. Сколько осталось? Двенадцать. Это вместе с Лафресой и Бледным. По мне уж пусть все помершие в Костяных дворцах остались бы живыми, а милашка Лафреса и мой дражайший друг Бледный отправились во тьму, но судьба распорядилась иначе. Итак, их осталось двенадцать, хотя думаю, что гораздо меньше. Кто знает, какой дорогой вела свой маленький отряд голубоглазая ведьма и сколько тел осталось мною незамеченными. Вполне вероятно, что служанка Хозяина пробирается дальше совершенно одна. Конечно, для меня это лучше, но не намного. Леди Йена вполне способна справиться с десятком таких, как я, недаром Посланник освободил ее из темницы и отправил за Ключом. Очень надеюсь, что миледи споткнется и свернет свою прекрасную шею.
57 
