Особенно,... 
60 
— Да помолчишь ли ты? — осведомился робот, не покидая своего поста перед зеркалом.
Брок так и подпрыгнул. Гэллегер небрежно махнул рукой.
— Не обращайте внимания на Джо. Вчера я его закончил, а сегодня уже раскаиваюсь.
— Это робот?
— Робот. Но, знаете, он никуда не годится. Я сделал его спьяну, понятия не имею, отчего и зачем. Стоит тут перед зеркалом и любуется сам собой. И поет. Завывает, как пес над покойником. Сейчас услышите.
С видимым усилием Брок вернулся к первоначальной теме.
— Послушайте, Гэллегер. У меня неприятности. Вы обещали помочь. Если не поможете, я — конченый человек.
— Я сам кончаюсь вот уже много лет, — заметил ученый. — Меня это ничуть не беспокоит. Продолжаю зарабатывать себе на жизнь, а в свободное время придумываю разные штуки, Знаете, если бы я учился, из меня вышел бы второй Эйнштейн. Все говорят. Но получилось так, что подсознательно я где-то нахватался первоклассного образования. Потому-то, наверно, и не стал утруждать себя учебой. Стоит мне выпить или отвлечься, как я разрешаю самые немыслимые проблемы.
— Вы и сейчас пьяны, — тоном прокурора заметил Брок.
— Приближаюсь к самой приятной стадии. Как бы вам понравилось, если бы вы, проснувшись, обнаружили, что по неизвестной причине создали робота и при этом понятия не имеете о его назначении?
— Ну, знаете ли…
— Нет уж, я с вами не согласен, — проворчал Гэллегер. — Вы, очевидно, чересчур серьезно воспринимаете жизнь. «Вино — глумливо, сикера — буйна».[30] Простите меня. Я буйствую. — Он снова отхлебнул мартини.
Брок стал расхаживать взад и вперед по захламленной лаборатории, то и дело натыкаясь на таинственные запыленные предметы.
— Если вы ученый, то науке не поздоровится.
— Я Гарри Эдлер от науки, — возразил Гэллегер. — Был такой музыкант несколько веков назад. Я вроде него. Тоже никогда в жизни ничему не учился. Что я могу поделать, если мое подсознание любит меня разыгрывать?
— Вы знаете, кто я такой? — спросил Брок.
— Откровенно говоря, нет. А это обязательно?
В голосе посетителя зазвучали горестные нотки.
— Могли бы хоть из вежливости припомнить, ведь всего неделя прошла. Хэррисон Брок. Это я. Владелец фирмы «Вокс-вью пикчерс».
— Нет, — внезапно изрек робот, — бесполезно. Ничего не поможет, Брок.
— Какого…
Гэллегер устало вздохнул.
— Все забываю, что проклятая тварь одушевлена. Мистер Брок, познакомьтесь с Джо. Джо, это мистер Брок… из фирмы «Вокс-вью».
— Э-э-э… — невнятно проговорил телемагнат, — здравствуйте.
— Суета сует и всяческая суета, — вполголоса вставил Гэллегер. — Таков уж Джо, Павлин. С ним тоже бесполезно спорить.
Робот не обратил внимания на реплику своего создателя.
— Право же, все это ни к чему, мистер Брок, — продолжал он скрипучим голосом. — Деньги меня не трогают. Я понимаю, многих осчастливило бы мое появление в ваших фильмах, но слава для меня ничто. Нуль. Мне достаточно сознавать, что я прекрасен.
Брок прикусил губу.
— Ну, вот что, — свирепо произнес он, — я пришел сюда вовсе не для того, чтобы предлагать вам роль. Понятно? Я ведь не заикнулся о контракте. Редкостное нахальство… пф-ф! Вы просто сумасшедший.
— Я вижу вас насквозь, — холодно заметил робот. — Понимаю, вы подавлены моей красотой и обаянием моего голоса — такой, потрясающий тембр! Вы притворяетесь, будто я вам не нужен, надеясь заполучить меня по дешевке. Не стоит, я ведь сказал, что не заинтересован.
— Сумасшедший! — прошипел выведенный из себя Брок, а Джо хладнокровно повернулся к зеркалу.
— Не разговаривайте так громко, — предупредил он. — Диссонанс просто оглушает. К тому же вы урод, и я не желаю вас видеть. — Внутри прозрачной оболочки зажужжали колесики и шестеренки. Джо выдвинул до отказа глаза на кронштейнах и стал с явным одобрением разглядывать себя.
Гэллегер тихо посмеивался, не вставая с тахты.
— У Джо повышенная раздражительность, — сказал он. — Кроме того, я, видно, наделил его необыкновенными чувствами. Час назад он вдруг стал хохотать до колик. Ни с того ни с сего. Я готовил себе закуску. Через десять минут я наступил на огрызок яблока, который сам же бросил на пол, упал и сильно расшибся. Джо посмотрел на меня. «То-то и оно, — сказал он. — Логика вероятности. Причина и следствие. Еще когда ты ходил открывать почтовый ящик, я знал, что ты уронишь этот огрызок и потом наступишь на него». Какая-то Кассандра. Скверно, когда память подводит.
60 
