Особенно,... 
82 
Предназначенная для Каллисто атомная энергостанция была слишком велика даже для самого крупного из торговых космолётов, но её непременно надо было доставить на Каллисто. Поэтому инженеры и техники соорудили корабль вокруг энергостанции. Не то чтобы буквально сметанный на живую нитку, он, безусловно, соответствовал далеко не всем стандартам. Его конструкция во многом резко отклонялась от нормы. Специфические требования удовлетворялись искусно, подчас остроумно, по мере того как возникали. Поскольку все управление кораблём предполагалось сосредоточить в руках транспланта Квентина, об удобствах малочисленного аварийного экипажа почти не заботились. Экипаж не должен был слоняться по всему кораблю, если только не случится где-нибудь поломки, а поломки практически исключались.
Корабль был единственным живым существом. Почти, но не совсем. У транспланта были приставки — инструменты — решительно во всех секциях сооружения. Они предназначались для выполнения текущих работ на корабле. Искусственных органов чувств не было — только слуховые и зрительные. Квентин временно превратился в суперуправление космолётом.
Саммерс принёс на борт мозг-цилиндр, поместил его где-то (он один знал, где именно), подключил, и этим закончилось сотворение космолёта. В 24.00 энергостанция отправилась на Каллисто. Когда была пройдена примерно треть пути к орбите Марса, в необъятный салон, способный привести в ужас любого инженера, вошли шестеро в скафандрах. Из настенного динамика раздался голос Квентина:
— Что ты здесь делаешь, Вон?
— Порядок, — сказал Браун. — Приступаем. Работать надо по-быстрому Каннингхэм, найдите-ка штеккер. Далквист, держи пистолет наготове.
— А мне что искать? — спросил рослый блондин.
Браун посмотрел на Толмена. — Вы уверены, что он неподвижен?
— Уверен, — ответил Толмен, у которого бегали глаза.
Он чувствовал себя голым под пристальным взглядом Квентина, и это ему не нравилось. Измождённый, морщинистый, хмурый Каннингхэм заметил:
— Здесь подвижен только привод. Я был убеждён в этом ещё до того, как Толмен перепроверил. Если трансплант подключён в расчёте на одно задание, то он располагает только инструментами, необходимыми именно для этого задания.
— Ладно, не будем терять время на болтовню. Разомкни цепь.
Каннингхэм широко раскрыл глаза под смотровым стеклом шлема.
— Минутку. Тут ведь оборудование не стандартное. Оно экспериментальное… Мне надо разобраться… ага!
Толмен украдкой попытался отыскать линзы трансплантовых глаз, но ему это не удавалось. Откуда-то из-за лабиринта труб, соленоидов, проводов, аккумуляторных пластин и всевозможных деталей на него, он знал, смотрит Квентин. Несомненно, из нескольких точек сразу — зрение у него наверняка обзорное, глаза продуманно размещены по всему салону. А салон — центральный салон управления — был огромен. Выкрашенный в мутновато-жёлтый цвет, подавляющей пустотой он напоминал причудливый, какой-то сверхъестественный собор; его громада принижала мужчин, превращала их в карликов. Модуляторы необычайных размеров, лишённые изоляции, жужжали и искрили; жутковатым пламенем вспыхивали вакуумные лампы. Вдоль стен над головами людей, на высоте шести метров, проходила металлическая площадка, огороженная металлическими поручнями, — случайное проявление заботы о технике безопасности. На площадку вели две лесенки у двух противоположных стен каюты. Сверху свисал звёздный глобус, а в хлорированном воздухе глухо отдавалась пульсация чудовищной мощности.
Динамик спросил:
— Это что, пиратский налёт?
— Называйте как хотите, — небрежно ответил Браун. — И успокойтесь. Вам не причинят вреда. Возможно, мы даже отправим вас на Землю, когда изобретём безопасный способ.
Каннингхэм изучал люситовую сетку, стараясь ни к чему не прикасаться. Квентин сказал:
— Этот груз не стоит таких усилий. Я ведь не радий везу.
— Мне нужна энергостанция, — лаконически возразил Браун.
— Как вы попали на борт?
Браун поднял было руку, чтобы отереть пот с лица, но, скорчив гримасу, воздержался.
— Что-нибудь нашёл, Каннингхэм?
— Не торопите меня. Я всего лишь инженер по электронике. Схемы тут запутанные. Ферн, подсоби-ка.
Беспокойство Толмена росло. Он понял, что Квентин после первого удивлённого возгласа всё время игнорирует его. Какой-то безотчётный импульс побудил его закинуть голову и окликнуть Квентина.
82 
