114 
Клодин.
Габриэль снова взглянул на женщину у банкомата. Как-то так вышло, что на какое-то время он совершенно забыл, что его сын вышел на улицу вместе с девушкой. Он получше пригляделся к стоящей, обратил внимание на мелкую дробь, выбиваемую ее каблучками, заметил бросаемые ею направо и налево быстрые взгляды. Хотя он постарался выведать о Клодин все, что можно, он никогда ее не видел. Неужто это та самая Клодин, с которой встречается его сын? Эту мысль он тут же отбросил. Он привык думать о Клодин как о девочке, но там стояла женщина с полной грудью, широкими бедрами, готовая к деторождению, исполненная чувством собственного достоинства. Она казалась чересчур взрослой для его сына… хотя эти западные тинейджеры любят выглядеть старше своих лет. Они даже гордятся этим. В наши дни девочки-переростки начинают открыто и непристойно соблазнять парней уже лет с двенадцати. Голые животы и спины, огромные груди, косметика, как у опытной потаскухи.
Затем он наконец увидел…
Девушка… женщина… одним словом, Клодин, ибо это, конечно, была она, посмотрела налево, переглянулась с кем-то и сделала тому ладошкой знак, словно хотела сказать: «Успокойся, сейчас вернусь».
Габриэль тоже повернул голову влево, пытаясь высмотреть, кому она там подает сигналы, но никого не заметил. Как можно более неприметно он развернулся и пошел по тротуару. Он только что не прижимался к стенам домов и замедлял шаг у всякой витрины, проводя рукой по волосам, приглаживая виски, — все для того, чтобы скрыть лицо. И все время его взгляд неотвязно следил за противоположной стороной улицы, фиксируя то, что видит. Кафе. Киоск. Бутик. Булочная… Клодин отошла от банкомата и теперь складывала пачку купюр, готовясь засунуть их в карман. Все, что ему оставалось делать, — это следовать за ней, пока она не приведет его к сыну. Вот она слегка помахала рукой и кивнула. Ох, конспираторы.
Взгляд Габриэля рванулся вперед и остановился на высоком худом парне, выходящем из общественного туалета. На нем были мешковатые джинсы, кепка-бейсболка с повернутым назад козырьком и слишком большая, не по размеру, футболка, на которой было изображено хмурое лицо молодого негра и надпись «ПЯТЬДЕСЯТ ЦЕНТОВ». Глаза парня скрывали темные очки, но все равно он узнал бы это лицо из тысячи. Ошибки быть не могло.
Сын нашелся.
38
— Мадемуазель Шарис, пожалуйста, заходите. Я доктор Бен-Ами.
Клэр Шарис перешла из холла во врачебный кабинет.
— Спасибо, что согласились меня принять, — произнесла она очень любезно. — Знаю, нехорошо вот так врываться, не предупредив заранее.
— Ах, что вы, — возразил Морис Бен-Ами, жестом приглашая ее перейти в смотровую комнату, где никого не было. — Всегда к вашим услугам. Я разговаривал с Хуго Люйтенсом из «Новартифама». Говорит, вы преуспеваете в ВОЗ. Прием — это такая мелочь: ради вас я готов и на большее.
Клэр положила сумочку и села на высокое кресло, нервно поправляя юбку.
— Это последние? — спросил он, принимая от нее большой конверт из грубой бумаги желтоватого цвета. Он бросил рентгеновские снимки на проектор, словно игральные карты на стол. — Ну-ка, давайте посмотрим, что там такое.
Шестидесятилетний, с болезненным желтоватым цветом лица, с большими темными мешками под глазами, с нарушенной осанкой, Морис Бен-Ами выглядел так, словно не покидал своего кабинета годами. Его специальностью была онкология — отрасль медицины, связанная с изучением и лечением злокачественных опухолей. Глядя на снимки, он увидел три узловатых образования, прикрепившиеся к локтевому суставу.
— Мм, — промычал он. — Сразу и не подумаешь, что случай такой непростой. Хуго не упоминал ни о чем подобном…
— Хуго не в курсе. Мы знакомы лишь по работе. Я заставляю его доставлять лекарства моим пациентам. Он же гоняет меня по врачам.
— Я имел в виду, что у вас очень здоровый вид.
— Готова принять это за комплимент.
— Вы знакомы с прогнозом течения вашей болезни?
— Вполне.
— И как вы себя чувствуете? — спросил он, садясь на вращающийся стул на колесиках.
— Не слишком хорошо, иначе бы не пришла. — Клэр коснулась своего локтя и поморщилась от боли.
— Так-так. — Бен-Ами взял ее локоть в свои ладони, и его умелые пальцы принялись осторожно сгибать и разгибать руку, в то же время исследуя больное место. — Вы уже приступили ко второй стадии лечения?
114 
