Последние отзывы

  116  

— Ничем я уже не могу вам помочь, — прошептал я наконец, — думайте о себе сами. Ждет меня безвозвратное путешествие, а путь мой лежит не в ту сторону, что ваш…

— Я знала, что ты так ответишь, — произнесла Ада, когда я уже поставил ногу на подножку машины.

Но Ян обхватил мои колени.

— Обещай нам только, — закричал он, — если иначе нельзя, обещай, что вернешься к нам из пустыни, куда ты держишь путь! Мы будем тебя ждать, и мысль о тебе будет придавать нам силы в битвах, которые нам придется вести!

— Если хватит сил и жизни, вернусь!

Ада обратилась к своим родичам:

— Он вернется — но туда!

Говоря это, она показала рукой на краешек Земли, светящийся над горизонтом. Я был уже в машине и держал руку на руле, когда донеслись до меня последние слова Ады:

— А сюда он снова придет лишь через века… через века… когда свершится…

На Море Дождей, под Тремя Головами

Страшный путь я прошел, стремясь к вам, братья мои! Я каменею от ужаса, как подумаю об этом бездонном одиночестве, об этих горных перевалах и ущельях, о мертвых просторах пустыни. Одиноко плыл я через моря тьмы, а передо мной еще разверзнется огненный ад, слепящий зной и безжалостный мороз. И пустота… пустота…

Другим путем пришел я сюда, не тем, которым мы двигались когда-то, но не менее страшным. Опасаясь, как бы мне снова не застрять в той ужасной расщелине на Поперечной Долине, я при выходе из Моря Холодов обогнул кратер Платона с запада и таким образом попал на ту великую равнину, которая приведет меня прямо к подножию Эратосфена…

Но зачем мне рассказывать об ужасах, пережитых ранее? Наверное, ждет меня и нечто худшее.

Был я и на том месте, где мы некогда видели Город Мертвых. Но пустыня там ровная, а я ничего не увидел, ни скалы даже никакой, ни следа… То ли у нас тогда был обман чувств, то ли я сейчас ошибся в измерениях и миновал стороной это проклятое место. А может, караван мертвецов свернул свои каменные шатры и двинулся в пустыню, по безбрежной равнине смерти.

Страх идет за мной, страх идет впереди меня — а я ужасающе, окончательно одинок…

Встает сверкающее Солнце… искрятся разноцветные звезды на черном бархатном небе — и страшно мне… страшно… Зачем мне искать Город Мертвых, я найду его скоро, достаточно скоро: разве не Страна Смерти вокруг меня?

Под Эратосфеном

Еще одно недолгое последнее усилие… Последняя гора, последняя вершина. Обогну ее с запада и с юга, попаду на Залив Зноя и оттуда, от каменной могилы старца О'Теймора…

Невероятные, причудливо изломанные скалы предо мной — и Земля, почти в зените, как цветок, развернувшаяся в полноземлии, и Солнце прямо под ней…

Хватит мне продовольствия и хватит воздуха — лишь бы сил хватило! Убывают они все больше, стремительно, торопливо… Я знаю, что умру здесь. Спать давно уже не могу, даже ночью, даже в полдневный зной. Когда я уснул в последний раз — где-то посреди Моря Дождей, после захода Солнца, преследовали меня во сне разные голоса и видения. Сначала чудилось мне, что я слышу призыв покинутого народа — карлики молили меня, чтобы я вернулся и защитил их от лунных жителей, которые переплыли уже через экваториальное море и жгут их дома, убивают их жен и детей…

Я проснулся от этого видения, но не успел снова уснуть, как появились предо мной умершие мои друзья и товарищи. Они приветствовали мой приход и звали, чтобы я шел к ним, тень к теням, вечно блуждать по пустыне… и это был единственный призыв, на который я откликнулся всем своим существом.

Я проснулся и иду на этот зов, о братья мои земные, и знаю, что больше уже не усну до тех пор, пока не дозволено мне будет навсегда сомкнуть веки в последнем сне.

Это будет уже скоро — ведь правда? — скоро…

Над могилой О'Теймора — в последний час

Хвала Всевышнему: нашел я дорогу и то место… проклятое! где впервые коснулись ноги наши лунной почвы, и… благословенное! откуда смогу я послать на Землю весть о себе.

Стою над могилой старца О'Теймора и дивлюсь, видя, что он моложе меня, живого. Годы прошли над ним, не коснувшись его, как легкий ветер проносится над гранитными скалами. Тут, в этой безвоздушной пустоте, нет гниения: О'Теймор выглядит так же, как в тот миг, когда мы его покидали, и неустанно смотрит на сверкающую Землю широко раскрытыми мертвыми глазами. А я, который молодым уходил от его могилы, стою сейчас над ним с седой бородой до пояса и с остатками седых волос на облысевшем черепе — и гаснущие глаза мои полны ужаса.

  116