51 
— Чего? — вытаращилась на меня Адела.
— Расхищение предметов старины, — со вздохом пояснила я. — Уголовное преступление.
Подруга укоризненно посмотрела на меня.
— Ты совсем, как Бобчик. Пошлый примитивный практицизм и полное отсутствие воображения.
— Скорее, избыток воображения, — заметила я. — Ты когда-нибудь пыталась представить себе, что такое перуанская тюрьма?
— Ещё чего, — фыркнула Адела. — Стану я думать о таких вещах!
— А стоило бы!
— Отстань! — отмахнулась подруга. — Сначала найдём сокровища инков, а уж потом решим, что с ними делать.
— Даже если сокровища инков существуют, вряд ли тебе удастся отправиться за ними, — сказала я. — Держу пари, что как только Бобчик доберётся до "джипа", он пулей помчится в Лиму, а оттуда же первым самолётом вернётся в Москву.
— Бобчик может делать, что хочет, — решительно заявила Адела. — Если он такой трус, то пусть катится на все четыре стороны. Но ведь ты не предашь меня?
— Мне стыдно в этом признаться, но, похоже, инстинкт самосохранения у меня развит почти так же сильно, как у Бобчика, — заметила я. — Одно дело — обычный туризм, и другое дело — поиск сокровищ под носом психованного Фрэнка, когда вокруг орудует семья Джианозо и взрываются самолёты.
— У Бобчика в офисе тоже недавно взорвалась бомба, — пожала плечами подруга. — Конкуренты подложили. Но он же из-за этого не сбежал из Москвы. Так что это не аргумент.
— Ладно, предложу тебе другой аргумент, — согласилась я. — Надеюсь, ты не забыла, что именно Бобчик финансирует нашу экспедицию. Одно дело мотаться по Перу с золотой кредитной карточкой, и совсем другое дело — не иметь в кармане ни единого нового соля и питаться сушёным куем, выпрошенным у индейцев.
— Если ты и Луис решите остаться со мной, Бобчик никуда не улетит, в этом я совершенно уверена, — задумчиво произнесла Адела. — Если останешься ты, наверняка Луис тоже останется. Так что решение за тобой. Или ты меня предашь, и я навсегда на тебя обижусь, или ты получишь свою долю золота Атауальпы.
— Так нельзя. Это шантаж.
— Можешь называть это как хочешь. Ну так как, ты со мной или против меня?
— Сначала я должна поговорить с Луисом.
— Я знала! — радостно взвизгнула Адела. — На тебя всегда можно было положиться.
— Но я ничего не обещаю, — предупредила я.
— И не надо ничего обещать, — усмехнулась подруга. — Ты просто делай.
— Надеюсь, ты понимаешь, насколько это опасно? — сказал Луис.
В очередной раз оторвавшись от Аделы и Бобчика, мы лениво взбирались по каменистому склону холма.
— Хочу попросить тебя об одном одолжении. Никогда больше не произноси в моём присутствии эту фразу. Ты ещё в Москве меня ею доконал.
— Просто я хочу, чтобы ты понимала, что делаешь.
— А я что, похожа на полную дуру?
— Я могу не отвечать на этот вопрос?
Колумбиец расхохотался.
— Ты просто не понимаешь, — сказала я. — В Москве холодно и скучно. Чеченцы взрывают жилые дома, мафиозные группировки устраивают на улицах перестрелки, озверевший пролетариат хочет идти на баррикады. А здесь тепло и красиво. Можно в своё удовольствие путешествовать по диким перуанским горам и искать легендарные сокровища инков. Это же здорово! К тому же рядом со мной доблестный секретный агент, который наверняка сможет защитить меня от происков ЦРУ и полковника Рамона де ла Серра. Да ведь ты и сам не хочешь, чтобы я уезжала, потому что через Аделу и меня тебе, возможно удастся выйти на золото Атауальпы.
— Конечно, я не хочу, чтобы ты уезжала, — обнял меня Луис, — и не только из-за работы. Но я был обязан тебя предупредить.
— Считай, что уже предупредил. И какой у тебя план?
— Понятия не имею, — пожал плечами колумбиец. — Для начала надо хотя бы понять, что здесь происходит, и куда этот Уайна Инти собирается отвести Аделу.
— Мы не успели договорить, — заметила я. — Адела нас прервала. Я так и не поняла, за чем охотится Марсель Морли — за сокровищами инков или за новым наркотиком.
— Согласно информации, имеющейся у полиции, Марсель Морли никогда не имел отношения к торговле наркотиками, — сказал Луис. — Семья Джианозо — да, но, как я уже упоминал, формально икряной король не считается членом семьи и не связан с её противозаконной деятельностью.
— Я бы не была в этом так уверена, — глубокомысленно заметила я.
51 
