48 
К концу вечера уже не оставалось сомнений, что это настоящее свидание. Вряд ли любого другого руководителя подразделения компании — скажем, финансового директора — Фостер стал бы брать за руки и целовать в щеку на прощание.
Они виделись все чаще. Это были обеды вдвоем после работы, прогулки по озеру по воскресеньям и ужины субботними вечерами, которые она готовила сама. Она присутствовала на всех играх в поло, в которых он участвовал, а он не стеснялся целовать ее на глазах товарищей по команде после победы. Она регулярно сопровождала его на частных обедах и публичных мероприятиях. Она отказалась от всех других встреч с мужчинами, даже с партнером по теннису, который стал шутить по поводу ее нового кавалера.
Этот легкомысленный ярлык никак не вязался с Фостером Спикменом, но в нерабочее время он вел себя именно так. Чем больше времени они проводили вместе, тем менее целомудренными становились их объятия. Она стала много думать о нем, вспоминая его улыбку, глаза, манеры. Она вдруг поняла, что мечтает о нем, как не мечтала ни об одном мужчине, даже когда была девчонкой.
Она всегда вела активную жизнь. У нее было много приятелей и даже любовников, чтобы не сомневаться в своей привлекательности, хотя и не настолько много, чтобы она стеснялась их числа. Однако среди этих отношений не было ничего выдающегося — ни трагических разрывов, ни намечавшихся помолвок. Потому что все романтические связи, которые у нее были, от первого поцелуя в автомобиле до последнего мужчины, с которым она провела ночь, имели ограничения. Они не должны были мешать ее амбициям.
И теперь, думая о Фостере, она оказалась перед сложным выбором. Их профессиональные отношения мешали им сблизиться.
Однажды вечером, когда они уютно устроились на диване в ее квартире и смотрели какой-то фильм, он вдруг взял пульт и выключил телевизор.
— Спасибо, — сказала она. — Мне тоже было трудно сосредоточиться.
— Я любил Элейн всем сердцем, Лаура.
— Да, я знаю. — Она поняла серьезность предстоящего разговора, выпрямилась и посмотрела ему в лицо.
— Если бы она была жива, я бы любил ее вечно.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Я храню память о ней и о годах, что мы были вместе.
Все эти признания не удивили Лауру. Она видела их вместе на многочисленных мероприятиях после того первого приема у них дома. Было видно, как сильно они любят друг друга. После смерти Элейн Фостер в память о ней основал фонд, собиравший деньги на исследования методов лечения лейкемии. Он был не просто спонсором, но также активным пропагандистом и сборщиком пожертвований. Элейн и после смерти оставалась важной частью его жизни.
— Но Элейн больше нет, — он погладил Лауру по щеке. — А ты здесь. И я тебя люблю.
Эту ночь он провел с ней. После этого большинство ночей они были вместе. На работе тем не менее они вели себя как обычно, исполняя каждый свои обязанности, поддерживая деловой характер отношений и обращаясь друг к другу точно так же, как к другим коллегам. Они не сомневались, что для окружающих их личные отношения остаются тайной, но вскоре Лаура узнала, что они обманывали только себя. Все всё знали.
Однажды утром она без предупреждения вошла к нему в кабинет и положила на стол конверт.
— Что это?
— Заявление об увольнении.
— Мы тебе мало платим? — Он силился сдержать улыбку. — У тебя есть лучшее предложение?
Она села в кресло напротив его стола.
— Фостер, последние четыре месяца были самыми счастливыми в моей жизни. И самыми несчастливыми.
— Надеюсь, счастливые моменты связаны со мной.
— Ты знаешь, как я счастлива с тобой, — она нежно посмотрела на него. — Но необходимость прятаться делает все это…
— Постыдным?
— Да. И низким. Я сплю с боссом. Как деловой женщине мне не нравится, как это меня характеризует. Мне не нравится, как это воспринимают коллеги. Я не хочу отказываться от своей профессии. Я упорно трудилась, чтобы этого добиться. Ты же знаешь, как я люблю свою работу. Но я не могу отказаться от тебя, — ее голос стал хриплым от переполнявших ее чувств. — Если выбирать одно из двух, то тебя я люблю больше, чем свою работу. Поэтому… — она указала на лежащий на столе конверт, — я должна уйти из «Сансаут».
Он взял конверт и принялся вертеть его в руках, как будто размышляя, что там внутри.
— Или, — сказал он, — ты можешь выйти за меня замуж.
48 
