174 
После того, как Шуа’лай Стаза пал, сраженный демоном, его люди окончательно утратили боевой пыл. Палицаи воспользовались моментом и сделали то, что обычно и делали в таких ситуациях - дали деру. Причем не только с места битвы, но и из города вообще - изрядная доля разбойничьих шаек в Юберии приходится на палицаев-дезертиров. Сегодня их число пополнилось еще одной.
Шотелиды еще какое-то время огрызались. Но когда следом за демоном примчался огромный белый зверь, с ходу разорвавший их командира (Рикардо просто врезался в него сослепу - как и большинство хомяков, он страдал близорукостью), они решили, что отступление все же лучше, чем бесполезная смерть. Их и так осталось мало - огонь Бальтазара и шмайссер Грюнлау изрядно проредили ряды бравой гвардии. А тут еще и живая и-виза Мельхиора «убила» шотел, оживленный Стазой, и начала как-то очень нехорошо примериваться…
Колобков же лишился ноги, но не присутствия духа. Он тут же сделал себе временный костыль из простой швабры, наорал на ревущую жену, заявив, что нога - не голова, могло быть хуже, и начал распоряжаться. От воссоединившихся волшебников потребовали немедленно сделать что-нибудь с этой непонятной хреновиной, по-прежнему не дающей «Чайке» отчалить - создавалось впечатление, что ее привязали невидимым канатом.
Волшебники некоторое время тупо моргали, но потом все-таки соизволили помочь. Хотя сделали это весьма оригинальным образом. Да, верно, после их заклятия «Чайка» освободилась и наконец-то покинула опостылевшую гавань.
Только произошло это потому, что добрая треть пристани попросту рассыпалась в пыль.
- Ну и что это такое? - озадаченно уставился на результат своих трудов Бальтазар.
- Забей! - махнул рукой Колобков. - Василь Василич, дави на газ, сматываемся отсюда, да побыстрее! Серега, ком цу мир, доложи обстановку! Как вы тут без меня?
- Потерь нет… в принципе, - вяло ответил Чертанов. - Только ваша нога и с Геной… что-то…
Телохранитель, подоспевший в последний момент, стоял на корме, не обращая внимания на довольно ощутимую качку, и тупо пялился в никуда. Его опасливо обходили стороной - Гена напоминал какой-то монумент. Он уже десять минут не шевелился и даже не моргал.
Рикардо свернулся клубочком возле надстройки. К нему тоже никто не подходил близко - только Оля сидела рядом со своим любимцем. Даже использовала его вместо кресла. Хомяк-великан не возражал.
- Петр Иваныч, может, того… за борт его? - зашептал Чертанов.
- Нет, Серега, нельзя… - вздохнул Колобков. - Этот хуймяк мне жизнь спас, раненого с поля боя вынес… Нельзя его топить. Светулик, ну что там? Жить буду?
- Будешь, - сухо ответила Света, осматривающая отцовскую культю. - Но на костыле. Медицина тут ничем не поможет. Разве что опять у волшебников попросить…
- Тихо ты! - зашипел на нее папа, испуганно обернувшись к чокнутым старикам. - Чтоб и меня в ворону превратили, или крысу какую?! Или вообще статую Командора, как Геныча?! Нафига мне эта ботва?! Не, я уж лучше на одной ножке пока поковыляю, а там посмотрим… Только льду еще подложи, а то этот уже тает. И выпить чего-нибудь дайте… Кстати, насчет выпить - а где Петрович?
Пернатый механик и в самом деле куда-то запропастился.
- Ладно, выпить захочет - прилетит, - пожал плечами Колобков. - Серега, а почему у меня эта ботва в зубе больше не работает?
- Источники энергии слишком слабенькие… - вздохнул сисадмин. - Проработали несколько часов и сдохли…
- Ни хрена нормально сделать не можешь. За что я тебе деньги плачу только, а? Василь Василич, мы когда из этой гребаной бухты выйдем?
- К утру, - спокойно ответил штурман.
- Тогда я на боковую. Вторые сутки не сплю. Светулик, захомутай мне эту культяпку получше, лады?
В отличие от остальных, Фабьев превосходно выспался за день, поэтому теперь чувствовал себя свежим и бодрым. И очень счастливым - наконец-то якорь поднят, снова в открытое море! А он уже, грешным делом, начал опасаться, что капитан задумал в этой Юберии поселиться - вон какой бизнес закрутил…
А на оставленной за кормой пристани один из трупов вдруг зашевелился. Шуа’лай Стаза медленно поднялся на ноги, ощупал окровавленный затылок и презрительно хмыкнул - удар, нанесенный чертовкой, всего лишь временно оглушил старого колдуна. Он задумчиво посмотрел вслед уходящей «Чайке», прислушался к шуму в городе и начал торопливо снимать сандалии. Много лет назад он позаботился о том, чтобы под рукой всегда был канал экстренного отхода.
174 
