58 
Матт прильнул к глазку и увидел, что один из компьютерных мониторов ярко светится. Неожиданно он понял, что это никакой не компьютер, а что-то вроде экрана камеры слежения. Он увидел Эль-Вьехо с острым, будто птичий клюв, носом... Затем изображение задрожало и сдвинулось. Том лихорадочно крутил ручки настройки.
— Музыкальная комната,— сказала Фелисия. Матт увидел пианино, стопки нот и... черную шляпку Марии на столе.
— Они здесь были! — заорал Том и передвинул объектив так, чтобы заглянуть во все углы комнаты.
Фелисия оттолкнула его. Казалось, у нее гораздо больше опыта в обращении с обзорным экраном. Она быстро перемещалась по дому, заглянула даже в комнаты слуг и в кладовые. В квартире Селии она задержалась чуть дольше. Селия без сил лежала в большом мягком кресле, Тэм Лин стоял неподалеку.
— Куда же они запропастились? — ворчал Тэм Лин, расхаживая взад и вперед по комнате.
Голос телохранителя был еле слышен. Фелисия увеличила громкость.
— Может, их вообще нет в доме,— предположила Селия.
— Он бы не повел ее туда,— сказал Тэм Лин.
— Откуда ты знаешь? У него хватит храбрости...
— Осторожнее,— произнес Тэм Лин и посмотрел прямо в экран.
Селия тотчас же сменила тему и принялась обсуждать похороны.
— Проклятье! — воскликнул Том.— Они знают о камерах.
— Тэм Лин... знает все,— пробормотала Фелисия.— Эль-Патрон в нем души не чает.
— Куда, ну куда он ее повел?! — заорал Том и шарахнул кулаком по столу, заставленному укутанными в целлофан компьютерами.
Что-то упало и разбилось. Фелисия схватила сына за руку.
Матт понял, о чем говорила Селия. Наверное, Тэм Лин рассказал ей о тайном оазисе в горах. Матт и не думал вести туда Марию, да и вряд ли это удалось бы, раз все за ними охотятся...
— Они могли... выйти из дома,— сказала Фелисия и снова принялась крутить ручки.
На экране появились конюшни, бассейн, сад... Затем Матт увидел лотосовый пруд, возле которого лениво расправляла крылья пара ибисов.
— Дай посмотреть,— шепнула Мария.
Матт послушно отодвинулся и снова прижал ухо к стене, стараясь не пропустить ни слова.
— Припоминаешь? — спросила Фелисия.
— Это то самое место, где сдох Моховичок, верно? — сказал Том.
Мария ахнула: должно быть, на экране появилась насосная станция.
— Знаешь, в тот день... я видела... мерзкого звереныша,— сказала Фелисия.
— Моховичка? — переспросил Том. Фелисия хихикнула.
— Клона... Я видела... как расчудесный, талантливый Матт... крадучись выходит из квартиры Мендосы... с собачонкой в сумке. «Что он задумал?» — заинтересовалась я... и последовала за ним.
Наступило молчание. Затем Том воскликнул:
— Ну и ну! Ты можешь заглянуть даже внутрь!
— Камеры стоят повсюду. Эль- Патрон любил наблюдать... за всем. Но сейчас он стал... слишком стар. Передоверил дело... своим телохранителям. А им все равно... если нет гостей. Я провожу здесь много времени.
— Но здесь же холодно!
— На холоде... техника лучше работает. Я надеваю пальто и не мерзну.— Матт ей охотно поверил. Фелисия так напичкана наркотиками, что наверняка ее тело не намного теплее, чем несчастный Эль-Вьехо в гробу.
— Ты видела, как Матт убил собачонку? — спросил Том с нетерпением в голосе.
Матт аж рот разинул от изумления. С какой стати Том спрашивает о Моховичке, если сам совершил это преступление?! Мария поморщилась, как от пчелиного укуса. Матт надеялся, что у девочки хватит самообладания не закричать.
— А Матт этого... не делал.
Мария вздрогнула.
— О да, у него... был лауданум,— продолжала Фелисия.— Но он... не давал его собаке.
— Неужто песик сам достал бутылочку и покончил с собой?!
— О... нет...
Фелисия замолчала. Иногда ей требовалось несколько минут, чтобы собраться с разбегающимися в стороны мыслями и продолжить разговор. Матту ужасно хотелось посмотреть, что происходит в комнате, но сейчас никакая сила не смогла бы отогнать Марию от глазка.
— Я пошла к лотосовому пруду,— наконец сказала Фелисия.— Я так... разозлилась... из-за того, как с тобой обращались... на дне рождения. Я хотела убить... это дьявольское отродье, которое Эль-Патрон... таскает за собой по пятам.
Матт похолодел. Он и не догадывался, насколько сильно Фелисия его ненавидит.
— Но пришлось удовлетвориться... этим гадким крысенышем, которого Мария называла собачкой. У меня при себе... всегда есть немножко лауданума... нервы успокоить.
58 
