Последние отзывы

  56  

Она провела рукой от его лба до затылка; огненные пряди под ее пальцами были мягки, как шелк. Он открыл глаза.

Казалось, время остановилось. Не решаясь даже вздохнуть, чтобы не разрушить колдовских чар, они смотрели друг на друга и не могли наглядеться.

Он не пошевелился, только поднял руку и накрыл ладонь Эрин, все еще лежащую на волосах, твердыми теплыми пальцами, провел ею по своей щеке, легонько прижал к губам и стал целовать. Она чувствовала кончик его языка. Его поцелуи делались все более страстными.

Медленно, медленно, словно во сне, он притянул ее к себе и посадил на колени. Стакан выпал из ее руки и с глухим звуком упал на ковер. Раздвинув воротник ее халата, он уткнулся лицом в выемку у основания ее шеи.

— Эрин, если ты — сон, то я не хочу просыпаться! — Его голос стал хриплым и прерывался от страсти.

Она откинула голову, подставив его жадным губам свою шею и грудь.

— Ланс, я не сон. Я живая, Ланс…

И тут их губы встретились. Она припала к его груди, и он сомкнул объятия. У нее под ухом раздавались тяжелые, гулкие удары его сердца. Их слившиеся губы плавил тот же огонь, который бушевал в их душах.

— Ты опять пил бренди, — сказала она, отрываясь от его губ. — На тебя так сильно все это действует?

— На меня сильно действует вот это, — пробормотал он, проводя языком по ее ушной раковине. — И это, — он покрывал быстрыми летучими поцелуями ее лицо. — И это, — его губы спускались ниже. — И это, — он наконец достиг ее груди. Одной рукой он на секунду мягко накрыл ее грудь, затем стал гладить ее живот, затем — бедра, там, где они плавно переходили в ноги. — И это, — плотнее прижав ладонь к ее телу, он словно лепил ее, с безошибочной точностью следуя изгибам этого восхитительного тела.

Она задрожала. Словно фонтан страсти забил, забурлил — она поддалась неудержимому желанию. Она прильнула к нему всем телом, крепко обняв за шею.

Взяв ее за плечи, он отстранился и заглянул в глубину ее глаз.

— Эрин, я хочу тебя так, как никогда в жизни не хотел ни одной женщины! Но я никогда не прощу себе, если воспользуюсь твоей — или чьей бы то ни было — слабостью, как сейчас. Сегодня ты пережила сильное потрясение, ты взвинчена. Ты уверена, что ты этого хочешь?

Вместо ответа она взяла его за руки, мягко освободила свои плечи и сняла халат. Он на мгновение перестал дышать, увидев ее ночную рубашку. Ту самую, которую отметил, еще когда обыскивал ее чемодан в первый день, в этой же комнате. Бледно-голубой шелк оттенял ее опаловую кожу. Лиф из кремовых кружев плотно облегал грудь, не оставляя простора воображению.

— Эрин… — задохнулся он.

Ободренная его явным восхищением, она спустила атласную бретельку сначала с одного, а потом с другого плеча. Во мгновение ока лиф упал, пеной кружев осев вокруг талии.

Ланс следил за ней глазами, полными обожания. Пламя обливало ее тело золотистыми отсветами и окружало ее волосы сияющим нимбом. Он никогда не видел более прекрасного, более неземного создания. И снова усомнился в ее реальности.

Чтобы убедиться в том, что она действительно существует, он притронулся указательным пальцем к розовой вершине ее груди. И с восторгом увидел — она откликнулась! Наклонив голову, он притронулся к отвердевшему соску копчиком языка и сквозь оглушительное биение собственного сердца услышал, как она выдохнула его имя. И он захватил ртом всю ее грудь — и это опьяняло сильнее, чем бренди.

Держа ее на руках, он поднялся; ночная рубашка скользнула на пол. Пройдя несколько шагов, он опустил ее на ковер перед камином.

Как и в прошлый раз, он удивился, как спокойно, без смущения смотрит она, как он раздевается. Впервые с тех пор как стал взрослым, он застыдился собственного тела. Но когда лег рядом, ее нежные руки, крепко его обнявшие, отодвинули все сомнения, которые его мучили.

Он медленно целовал ее, прижавшись к податливому телу. В камине потрескивали поленья, и под этот аккомпанемент звучали слова любви…

Эрин не знала раньше этого чувства беспомощности, полной покорности, которым сейчас упивалась. Ланс покорил ее тело, ее разум, ее душу — а она и не думала сопротивляться. Его оружием были руки и губы, и он владел им виртуозно: завоевание совершалось с такой мучительной нежностью!

Он любил ее, как никогда раньше. Преклонив колени у врат ее женственности, он ласкал ее, целовал, умело подводя к вершине наслаждения и удерживая у этой мучительной грани, потом отступал — но лишь затем, чтобы снова и снова подниматься к вершинам страсти — все выше и выше.

  56