Особенно,... 
168 
Короткий сон в доме Чена Ли не принес облегчения. Кошмары преследовали следопыта всю ночь, он барражировал между сном и явью, то и дело пробуждаясь в горячем поту. Воспоминания о происшедшем не давали ему покоя. Окончательно Герман проснулся с рассветом под стук молотков и визг пил — Лиственники с раннего утра взялись за восстановление разрушенной стены и смотровой вышки. На стенах по приказу Чена Ли выставили усиленные караулы, чтобы, если враг задумает вернуться, быть готовыми дать ему отпор.
Герман с трудом поднялся на ноги — любое движение вызывало боль. Оставалось только удивляться, как это в него вчера никто не попал. Иногда следопыт начинал верить в то, что у него имеется свой, персональный ангел-хранитель. Иначе почему он до сих пор жив?
В доме старого китайца было пусто. Герман подошел к столу, взял кусок хлеба, луковицу и, жуя на ходу, вышел на улицу. Следовало отыскать Герду. После похорон Дуго он ее больше не видел, рыдающую девушку увели с собой женщины Лиственников. После часа безуспешных поисков следопыт наткнулся на Чена Ли.
Заметив Германа, Чен Ли в качестве приветствия слегка поклонился. Следопыт хотел сказать «доброе утро», но осекся, поняв, что добрым это утро никак не назовешь. Он тоже поприветствовал старосту поклоном.
На вопрос, не видел ли тот Герду, маленький китаец пожал плечами и сказал, что она «уела много-много раньсе». Прежде чем Герман успел выяснить, правильно ли он понял этот странный ответ, старосту окружили Лиственники, наперебой начавшие кричать, как важно оплести частокол колючей проволокой. Не имея возможности отвлечь китайца от жаркой Дискуссии, следопыт поспешил в замок, где Лиственники устроили госпиталь.
Возле входа он увидел сидевшую в своей извечной позе (колени подтянуты к подбородку, руки обхватывают ноги) Моргану. Она бросила на следопыта внимательный взгляд, Герман, проходя мимо, потрепал ее по светлым кудряшкам. Почему-то теперь следопыт был очень рад, что девочка осталась с ними.
Франца он застал возле раненых. По тому, как юный Госпитальер отдавал приказания и как его слушались люди, Герман понял, что Франц времени зря не терял.
«Интересно, скольких он спас за прошедшую ночь?» — подумал Герман.
Выглядел Госпитальер очень плохо: бледная кожа, круги под глазами, измученный взгляд. Да еще и синяки после встречи с Ангелом…
Заметив Германа, Франц устало кивнул.
— Как дела? — спросил Герман.
— Могло быть хуже, — ответил Франц. — Шестеро умерли ночью, двоих тяжелых практически вытащили с того света, но, что будет дальше, покажет время. За остальных я спокоен.
— Ясно.
— Слышал… — голос Франца дрогнул, — …про Дуго?
— Да, — следопыт сжал зубы, — я уверен, кто-то должен ответить за его смерть.
— И Густав пропал… А я со всем этим, — паренек шмыгщ носом, — только сегодня узнал, от Герды.
Сказал и осекся, словно выболтал какую-то тайну.
— Когда ты ее видел? — спросил Герман.
— Э… — замялся Франц.
— В чем дело? — нахмурился следопыт.
— Ну… Я не должен тебе говорить, что видел ее.
— А почему ты не должен мне говорить? И где Герда?
— Я не могу сказать. — Госпитальер отвел взгляд.
Следопыт потихоньку начал звереть, но постарался взять себя в руки:
— Сейчас не время для глупых тайн, малыш. Дуго больше нет, Густав, скорее всего, в плену, теперь и Герда пропала. Я должен знать, что с ней!
Франц помялся, затем едва слышно пробормотал под нос:
— Она ушла.
— Куда?! — Терпение следопыта иссякало.
— К базе Ангелов.
Герман даже рот открыл от изумления.
— Зачем она это сделала? — наконец процедил он.
— Они убили ее отца. Завладели Последним Заветом. Да и Густав, должно быть, тоже у них в плену.
— Герда пошла одна? Воевать с сотнями Ангелов? Это же просто идиотизм какой-то, черт меня подери!
— Она предвидела, что ты так скажешь, — заметил Франц, — и не стала тебя ставить в известность.
— Черт! — выругался Герман. — Это самый безумный из всех ее поступков! Почему ты ее не остановил?!
— Издеваешься? — осведомился Госпитальер. — Ее вообще-то хоть кто-нибудь сможет остановить? А тебя она звать с собой не хотела, потому что ты уходишь во Франкфурт. Она так и сказала — что ж, Герман отправляется во Франкфурт, а я должна довести миссию до конца…
— Она что, не могла подумать о том, что я… — начал Герман.
168 
