249 
Задача увлекательная. Паче того, Распутин, напиваясь с большой охотой, кажется, сам шел навстречу желаниям министра. Беспробудное пьянство началось в ноябре 1915 года, и Хвостов с удовольствием анализировал филерские листки.
Распутин на моторе уехал в Царское Село и вернулся с Вырубовой, перекрестил Вырубову, и та уехала. Распутин с Абрамом Боберманом уехали на моторе и вернулись через 6 часов, причем Распутин был выпивший и на прощание целовался с Боберманом. А когда шел в квартиру, то спросил: «Кто у меня есть?» Ему сказали, что ждут две дамы. «А красивые?» Ему сказали: «Да, очень красивые». «Ну, хорошо, такие мне и нужны». Около 7 вечера он вышел из дома, не проспавшись, бормотал непонятное, стуча палкой.
Распутин пришел с Т.Шаховскою очень пьяный. Вернулся и сейчас же ушли.
Вернулся домой в 2 часа ночи совершенно пьяный.
Секретарь Распутина А. Симанович принес корзину и сказал, что тут 6 бутылок мадеры, икра и сыр.
Распутин вернулся домой, неся в каждой руке по две бутылки вина. Был очень пьян.
Уйдя вчера вечером, Распутин вернулся только сегодня в 5 часов утра, совершенно пьяный, каким давно его не видели.
У Распутина ночевала артистка Варварова. Распутин с кн. Долгорукой приехал на моторе к ней в «Асторию» в 3 с половиной ночи и остался до утра.
Вернулся нетрезвый.
Распутин вернулся пьяный… Пришла содержанка сенатора Мамонтова — Воскобойникова, которой Распутин предложил зайти к нему в час ночи. Она пришла пьяная.
Распутин вернулся в 3 часа ночи пьяный. Распутин вернулся в 5 утра пьян. К Распутину на моторе приехал еврей Рабинович, и отправились в «Донон»
(Мойка, 24)… привезли в ресторан Джанумову и Филиппову, после обеда Распутин поехал с дамами…
Распутин вернулся пьяный домой в 9 час. 50 мин. утра… вероятно, ночевал у актрисы Варваровой.
Распутин на моторе отправился в ресторан «Вилла Родэ», куда за поздним временем не пускали. Тогда он стал бить двери и рвать звонки, а городовому дал 5 рублей, чтобы не мешал… На ночь ездил в Царское Село.
Распутин с двумя неизвестными дамами отправились на моторе в ресторан «Вилла Родэ» и в 2 часа ночи наблюдением оставлены.
Хвостов захлопнул папку, в которую день за днем подшивались филерские листки. Сказал удрученно:
— Не спивается! Необходимо крутое решение…
— А мы проморгали одну штуку, — подсказал Белецкий. — Оказывается, в Петербург приехал долгогривый Питирим, экзарх Грузии, и тихо поживает на Васильевском острове. У него темные связи с Распутиным, и надо ожидать изменений в Синоде.
— То-то Вырубова меня на днях спрашивала: как я отношусь к Питириму? А какие данные о нем имеете?
— Из латышей. Сын священника церкви Кокенгаузена. Как и все высшее духовенство, — рапортовал Белецкий, — Питирим содомник, секретарем при нем — Осипенко, бывший учитель пения в гимназии. Ясно, что экзарх — креатура Распутина, но Питирима по ночам конспиративно навещает еще и… Штюрмер!
— Я должен взорвать этот альянс! — воскликнул Хвостов, с хрустом переломив пополам ручку с жестким перышком «рондо».
1. МЫШИНАЯ ВОЗНЯ
Днем и ночью по Николаевской дороге громыхали товарные составы, везущие на брега Невы продовольствие и топливо, — Хвостов работать умел. Министр не учел только одного: насыщая Петроград, он оставлял на голодном пайке Москву, и теперь надо было срочно толкать эшелоны из Сибири, Поволжья и Средней Азии; москвичи мерзли в «хвостах», а ломовые извозчики Петрограда свозили мясные туши на мыловаренные заводы — тоннами!
Газеты обвиняли в этом безобразии владельцев складов и боен, которые доказывали, что мясо давно сгнило и годится только на мыло. «Если оно сгнило, — рассуждали в печати, — значит, оно завалялось на складах в то время, когда население голодало. Вывод один: спекулянты нарочно придерживали продукты, чтобы нагнать на них цену…» Россия уже привыкла к тому, что гладко никогда не бывает, но война обнажила самые гнусные язвы бюрократии и капитализма. Народ (как и сам Хвостов) еще не знал, что банкир Митька Рубинштейн стоит во главе подпольного синдиката, который через нейтральные страны перекачивает в Германию русские запасы продовольствия… Кстати уж — Манус однажды обиделся на Распутина:
— Я столько сделал для развития русской промышленности, а чин действительного статского советника ты устроил не мне, а Митьке Рубинштейну… за какие, спрошу тебя, доблести?
249 
