1

Дин Мэллой. осторожно вы­брался из кровати. Пошарив ру­кой в темноте, он нашел свое белье на полу, подобрал его и отправился в ванную комнату. Стараясь не шуметь, закрыл дверь и только потом включил свет.

Но Лиза все равно проснулась. –Дин!

Он оперся о край раковины и посмотрел на свое отраже­ние в зеркале.

– Я сейчас.

На его лице было написано отчаяние или отвращение, Дин и сам не понял, но во взгляде определенно читался упрек.

Дин еще несколько секунд вглядывался в зеркало, потом открыл кран и плеснул в лицо холодной водой. Он натянул трусы и открыл дверь.

Лиза включила ночник у постели и лежала, опершись на локоть. Ее светлые волосы спутались. Под глазом размаза­лась тушь. Но каким-то образом ей удавалось выглядеть очень привлекательной.

– Ты примешь душ? Дин покачал головой.

– Позже.

– Я бы потерла тебе спинку, – игриво предложила она.

– Спасибо, но…

– Я могу заняться и всем остальным тоже. Дин улыбнулся:

– Как-нибудь в другой раз.

Его брюки украшали собой кресло в углу. Как только он протянул к ним руку, Лиза откинулась на подушки и наду­ла губы.

– Ты уходишь, – обиженно протянула она.

– Я бы с большим удовольствием остался, Лиза.

– Ты уже несколько месяцев не оставался на всю ночь.

– Мне самому это не нравится, но ничего не поделаешь.

– Господи, Дин, ведь парню уже шестнадцать.

– Именно так, шестнадцать. Если бы Гэвин был ма­леньким, я бы точно знал, где он, с кем и что с ним. Но он уже получил права. А для отца это настоящий круглосуточ­ный кошмар.

– Когда ты придешь домой, Гэвина скорее всего не будет.

– Ему лучше оказаться дома, – пробормотал Дин, за­правляя рубашку в брюки. – Вчера он вернулся позже, чем следовало, поэтому утром я велел ему никуда не уходить вечером.

– И как надолго ты его наказал?

– Пока он не исправится.

– А если сын тебя не послушает?

– Не останется дома?

– Не исправится.

Этот вопрос был куда серьезнее. На него требовался бо­лее аргументированный ответ, а на это у Дина уже не оста­валось времени. Он сунул ноги в ботинки, присел на край кровати и коснулся руки Лизы.

– Это несправедливо, я понимаю. Поведение Гэвина не должно влиять на твое будущее.

– На наше будущее.

– На наше будущее, – негромко повторил Дин. – Это чертовски несправедливо. Из-за него нам пришлось мно­гое отложить на неопределенное время, и это очень плохо.

Лиза взяла его руку и поцеловала ладонь.

– Мне не удается убедить тебя остаться у меня на ночь, а я еще надеялась, что к Рождеству мы поженимся.

– Это вполне вероятно. Ситуация может измениться к лучшему быстрее, чем мы думаем.

Она не разделяла его оптимизм, и складка между бровя­ми ясно сказала ему об этом.

– Я была очень терпеливой. Ты согласен, Дин?

– Абсолютно.

– За те два года, что мы вместе, я проявила чудеса тер­пимости и снисходительности. Я переехала сюда без вся­ких разговоров. И хотя куда разумнее нам было бы жить вместе, я согласилась снять эту квартиру.

Ее память была избирательной и неверной. Они никогда не говорили о совместном проживании. Дин даже не думал об этом, пока сын жил в его доме. И при чем тут переезд в Остин? Он ей этого не предлагал. Более того, Дин был бы только рад, если бы она осталась в Хьюстоне.

Лиза сама решила переехать следом за ним. Когда она объявила об этом, ему пришлось изобразить радость и скрыть смутное недовольство. Она навязала себя Дину именно тогда, когда ему меньше всего было это нужно.

Но сейчас ему не хотелось начинать дискуссию по этому поводу, и Дин с готовностью согласился с тем, что Лиза была необыкновенно терпеливой, несмотря на его поведе­ние и сложившуюся ситуацию.

– Я отлично понимаю, насколько все изменилось с тех пор, как мы начали встречаться. Ты не собиралась заво­дить отношения с одиноким отцом, воспитывающим сы­на-подростка. Ты проявила больше терпения, чем я имел право надеяться.

  3