Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
49 
Он встретится с ней, просчитает ее, поймет, примет решение, тогда и...
В зависимости от решения.
Он обдумывал, как устроить эту встречу, — есть ряд непременных условий...
Изгоняя из тела и сознания остатки эротического сна «железом» в тренажерном зале, он обдумывал эти условия. Обязательно что-то легкое, невзначай, без тени какого-либо намека на его заинтересованность и намеренность мероприятия.
Столкнулись «неожиданно»: «Ах, это вы?», «А это вы?», «А мы и не представились друг другу вчера, суета, стресс...».
Представиться, предложить присесть в ближайшем к месту встречи заведении, обсудить, как дела у потерпевшего, «А как вы, отошли от вчерашнего шока?», чай, кофе, за знакомство...
Ему хватит минут двадцати, чтобы все расщелкать, понять, какой она стала, что она сейчас за человек. Если бы была не она, хватило бы и десяти минут.
Он усмехнулся, громыхнул штангой, опуская ее на стойки.
Это именно те игры, в которые талантливо, по-деловому играют женщины его круга, а он принимает участие за неизбежностью и которые обрыдли ему последнее время до тошноты. И он старался их избегать, предпочитая, игнорируя эти «менуэты», переходить к сути вопроса.
Так в чем дело? Если тебе это так надоело?
Пошли охрану, пусть передадут твое «приглашение» без возможности отказа и привезут. Посидите вон на площадке второго этажа с видом на реку и левый берег, полюбуетесь просторами российской глубинки, выпьете-закусите, поговорите.
И ты все решишь!
Если нет — та же охрана доставит даму назад, в номер люкс. Все. Точка.
Ты выказал таким образом дань смелости незнакомой женщины и проявил хороший тон скучающего на отдыхе бизнесмена, понял, что дамочка тебе не подходит, и все — свободна!
Это в том случае, если нет; если да...
— Подробности? — спросил над ухом Осип.
— Ты бы для приличия хоть иногда ходил слышнее, чем тень отца Гамлета! — попенял недовольный его появлением Дима, грохнув штангой, и разрешил: — Давай.
— Он. Игорь Алексеевич Конев, пятьдесят четыре года, женат, имеет троих взрослых детей — сына двадцати восьми лет, дочь двадцати трех и сына семнадцати, проживает в Москве...
Дмитрий перешел к тренажеру — не собирался, решил заканчивать занятия с «железом», но так ему сейчас удобней усваивать информацию.
— Она... — закончив жизнеописание и трудовой путь к благосостоянию господина Конева, перешел к следующей персоне Осип, — Мария Владимировна Ковальская, тридцать четыре года...
— Не надо, — остановил его и свои упражнения Дима.
Осип приподнял бровь — вопросительное, редкое выражение лица начальника службы безопасности.
— Сначала я хочу послушать, что она сама о себе расскажет. Есть что-нибудь?
Это Дмитрий Федорович полюбопытствовал, имеются ли в досье Марии Владимировны настораживающие факты, имена, деяния, знакомства, которые напрямую, косвенно или намеком могли иметь отношение к его делам, фирме, знакомым, конкурентам, партнерам, чиновникам, с которыми приходится иметь дело, — все, что могло потребовать особой проверки и ставило бы под сомнение ее случайное появление на его пляже.
Они общались с Осипом Игнатьевичем весьма странным образом — не утруждаясь лишними словами и разъяснениями, частенько обходясь и без слов, настолько знали, понимали, чувствовали и доверяли друг другу.
— Не-ет, — протянул Осип и улыбнулся, — «такого» ничего нет!
А вот интересное — есть! Он сам восхищенно присвистнул, когда изучал присланную по факсу ее биографию. Аи да девонька! Это ж сколько вкалывать надо! И при всем при этом так выглядеть! Удивила! И это его, которого по определению невозможно ничем удивить!
То, что Дмитрий заинтересовался этой Марией Владимировной, и всерьез, Осип понял еще там, на пляже. Осторожный Осип попридержал все свои одобрения до полного выяснения информации о ней, а изучив, с удовольствием радовался и посмеивался, предвкушая развитие событий. В том, что развитие будет, он не сомневался!
Дима завелся и планы в голове строил — это Осип усек, как и то, что Машенька, так он ее про себя стал называть, напряглась, нервничала и поглядывала на Диму, не просто так!
«Дай-то бог! Дай-то бог!»
Помолиться за них, что ли, или вон Елену Ивановну попросить, чтобы помолилась?
Дмитрий переживания свои забывал сразу, как приходил в нормальное рабочее состояние, а за последние полгода у него третий раз такая маета не душе случилась. Он умел с ней справляться, очищаясь от мути душевной, забывая, и двигал вперед, а Осип помнил, анализировал и расстраивался, переживал за него.
49 
