Последние отзывы

  62  

   Вертеться было неудобно, потому что Мария снова пристроила ноги на кошелку, на второе кресло, пока предавалась размышлениям о вечном, менять позу ей не хотелось, и то, что удалось обозреть, радовало солнышком, синевой и полным отсутствием грозовых туч.

   Чудеса-а!

   Она еще повертела головой, посматривая по сторонам. Немецкие пенсионеры ушли, на их месте, у входа появился парень в шортах и с голым торсом, здоровый такой, сидел в углу возле входа и потягивал пиво из высокого запотевшего стакана.

   — Да, — напомнил о своем присутствии Юра, — ты очень изменилась. Я решил, что у тебя там любовник был, поэтому ты стала такой... неуправляемой. Но по своим каналам разузнал, что ты вела там вполне пуританский образ жизни и никого у тебя не было.

   Вот не может он, убогонький, говорить нормально, даже перейдя на человеческий тон, без «пуританский» — ну, Господи, прости!

   — Что с тобой случилось, Маша? Что за резкие перемены характера?

   Еще один порыв ветра ударил Машу в спину, взметнув волосы, оставив легкое электрическое покалывание на коже.

   Да что за дела, что за ветры? Она не стала крутить головой в поисках надвигающейся на небе грозы — ветры и ветры, гроза и гроза, тут бы от Юрика отделаться, и очень бы хотелось, раз и навсегда.

   У меня всегда был такой характер. Ты не замечал и не знал меня совсем, тебе было не нужно и неинтересно меня узнавать. Юр, если бы у меня не было сильного характера, я бы никогда не защитила ни одной диссертации и ничего не достигла бы в науке и уж точно не прожила бы с тобой столько — давно бы сдохла!

— Не передергивай! — повысил он голос.

  — Не нравится? — спокойно спросила Маша. — Тогда встал и пошел отсюда к черту! Я тебя на рандеву не приглашала! Ты зачем приехал?

   Он ткнул бычком докуренной до фильтра сигареты в пепельницу, сделал большой глоток виски из широкого стакана, посмотрел ей в глаза.

   Зло посмотрел. Проняло.

  — Хорошо. Я скажу, зачем приехал. Ты так быстро все решила, выкинула меня из дома, из своей жизни...

— Ближе к сути, Юра! — потребовала Маша.

  — Не перебивай меня! — прикрикнул он. Но, что-то там сообразив чиновничьими мозгами, быстро изменил тактику разговора: — Извини. Выслушай меня и подумай над моим предложением. Я предлагаю договор.

   Маша сняла ноги с кресла, выпрямилась, развернулась к нему, положила скрещенные руки на стол, всем видом демонстрируя живейшее внимание.

   — Мы снова зарегистрируем брак и будем жить вместе, как и раньше. Наймем домработницу, чтобы освободить тебя от домашнего хозяйства. Будем строить карьеру — ты свою, я свою. Клянусь, что никогда больше ты не узнаешь о моих шалостях на стороне и тебя это не коснется ни намеком. При твоей занятости, ограниченности круга общения и возрасте, вряд ли тебе удастся когда-нибудь еще раз выйти замуж. А ты прекрасно понимаешь, как важен за границей, да и в вашей научной среде статус замужней женщины. Я буду тебе помогать через свои связи, двигать вперед. Я даю тебе полную свободу жить так, как тебе нравится, и я буду жить так, как удобно мне. Взаимное уважение, ровные отношения. У нас будет стабильный, добротный, взаимовыгодный брак.

   Мария Владимировна слушала со вниманием, а поняв, что рационализаторская речь закончена, спокойно, почти весело ответила:

   — Нет.

   — Не торопись, подумай, это выгодно не только для меня, но и для тебя!

   — Нет, — повторила Мария Владимировна.

   — Маша, ты не имеешь права просто так выкидывать прожитые годы! Мало у кого есть то, что я предлагаю тебе! Я сделаю карьеру, и ты это знаешь! Ты будешь женой очень значимого человека, вхожего в самые высокие круги, этим не разбрасываются!

   Ой, как тяжело! Как достучаться, растолковать что-то человеку, который тебя не слышит?

   — Юра... — не придумав убедительных слов, начала Машка.

   И тут она так разозлилась на этого козла! Твою ж дивизию! Да какого черта она должна все это выслушивать, разговаривать с ним, тратить свое время и нервы!

   Она так разозлилась, так... Медленно встала, уперлась руками в стол, наклонилась к нему, как нападающая тигрица, и молниеносно атаковала:

   — Пошел ты на хрен!! Ты чужой! Посторонний! Неприятный мне человек! Я не хочу, чтобы в моей жизни был даже твой запах! Это понятно?! Если ты еще раз, только один раз нарисуешься в моем пространстве или позвонишь, я устрою тебе такую развеселую жизнь, что мало не покажется! С ментами, адвокатами, стукачеством твоему начальству...

  62