7 
Отпив из бутылки, Клай вытер рот рукой.
— Мы были любовниками, Андреа. А если эта Дженкинс так честолюбива, как ты говоришь, она непременно докопается до этого.
— Да, но это не те факты, которые ей нужны.
Клай задумчиво посмотрел на нее, и Андреа заметила, как нервно дернулись его губы.
— Насколько она агрессивна? Станет ли искать скелеты в шкафу?
Что за тайны он скрывает? — подумала Андреа.
— Я не знаю. А что? — спросила она вслух.
Клай молча покачал головой.
Отойдя от компьютера, она заглянула в другую комнату. Это была спальня Клая.
Ее пульс моментально участился, а колени ослабли.
Ну почему даже через столько лет он имеет над ней такую власть? Проклятье, она ведь не собирается снова ложиться с ним в постель. Андреа пыталась урезонить свои эмоции, однако ее тело не слушало разума.
Тем временем Клай вытащил из кармана мобильник.
— Поговорим о журналисте чуть позже. Через несколько минут у меня будет конференция.
Посмотрев на часы, Клай чертыхнулся. Он опаздывал на встречу с Андреа.
Захватив со стола солнечные очки, он спустился с яхты. Андреа ждала его в конце пирса, и, как отметил Клай, выглядела она как всегда прекрасно.
— Прости, что заставил тебя ждать. Был важный разговор по телефону. Ты не могла бы изменить свои планы на вечер? — поинтересовался он, идя рядом с ней по тротуару.
Она удивленно посмотрела на него.
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что эта журналистка хочет делать репортаж о нашем свидании. Это значит, мы должны устроить ей такое свидание, если хотим от нее отделаться.
— Мы не можем этого сделать. — Опустив голову, Андреа втянула ее в плечи.
— Я могу.
Она повернулась к нему с таким видом, будто он предложил ей свидание на болоте с москитами.
— Сегодня вечером состоится ужин на теплоходе, — сообщил Клай. — Где ты живешь?
— У меня дом на Райтсвил-Бич.
— Я заберу тебя оттуда в семь. Теплоход приплывает в семь тридцать. Ты должна мне подсказать, как добраться до твоего дома.
— Мы можем встретиться на пристани. Это даст нам обоим больше времени, чтобы войти в роль.
Прежде чем Клай смог что-то ответить, из здания компании вышел какой-то человек.
Поприветствовав его, Андреа повернулась к Клаю:
— Ты помнишь Питера Старка? Теперь он начальник производства.
— Рад снова видеть вас, Питер, — сказал Клай, протягивая мужчине руку. Тот долго колебался, но все же решился ответить на этот жест.
Несмотря на то, что Питер был когда-то наставником Клая, теперь его преданность целиком и полностью принадлежала Андреа.
— Как дела, Питер? — спросила Андреа.
— Все идет по плану. Вот только салон… та древесина, что запросил владелец, не подходит, — ответил Питер.
— Я посмотрю, что можно сделать… — Андреа остановилась и посмотрела на Клая, вспомнив, что теперь это его обязанность. — Клай позвонит поставщику, когда мы вернемся в офис.
— Мы можем обойтись красным деревом, — настаивал Питер.
— Мой дед говорил, что клиент всегда прав. — Клай всегда придерживался этого правила. Даже когда желания клиента казались ему нелогичными.
— Это прекрасно, но в нашей линии мы используем именно эту древесину.
— У меня будет время изучить все это, прежде чем закончится рабочий день. Но если нам ничего не удастся, мы отменим заказ и впредь будем действовать по моим правилам.
— Вашему отцу это не понравится, — вызывающе произнес Питер. — Мы имеем дело с этими клиентами более двадцати лет.
— Сейчас я возглавляю компанию. И если компания не может выполнить условия клиента, мы не будем браться за работу. В следующий раз я лично удостоверюсь, что клиент понимает условия сделки.
Эта сцена повторялась снова и снова. Служащие обращались к Андреа. Она переадресовывала их к Клаю.
Когда они вышли из здания, Клай удивленно спрашивал себя, зачем мать вызвала его сюда, если работники настолько доверяют Андреа?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Уж если им суждено в угоду прессе провести вместе вечер, Клай решил выбрать наименее романтичный ужин на теплоходе.
Следуя за Андреа и хозяйкой теплохода «Джорджина» по ярко освещенному салону, Клай ожидал, что их посадят за один из столиков в переполненном ресторане. Вместо этого их провели на третий этаж. Двери лифта отрылись, и их приветствовал жалобный плач саксофона.
7 
