chitat 
9 
В конце концов, после всего, что она ему сделала, как он может продолжать любить ее?
На мгновение Сандро опустил свои невозможно длинные ресницы, словно отметая все невысказанные слова, и выражение его лица снова стало ледяным. Он сделал движение, словно хотел взять ее под руку, и Джоанна заметила, как напрягся его подбородок. Она поняла: Сандро ждал, что сейчас она отшатнется от него на виду у всех этих людей, так, как не раз бывало раньше.
Но только не сейчас. Откуда ему знать, что Джоанна, скорее, умрет, но не унизит Сандро на его территории, где он царь и бог.
Его пальцы сомкнулись вокруг ее локтя, и Джоанна ощутила знакомое растущее тревожное чувство, что кто-то вторгся в ее личное пространство. Но она не отвела своих синих глаз от его темных, и спустя миг напряжение оставило его. Хмурая усмешка, тронувшая его губы, подсказала ей, что ее маленький подвиг не ускользнул от его внимания.
– Пойдем. – Сандро крепче сжал ее руку и повел по направлению к лифтам, полностью игнорируя плохо скрываемое любопытство молчаливых свидетелей.
– Это ужасно, – прошептала Джоанна, – разве нельзя было провести меня через какой-нибудь боковой вход?
– Может быть, ты предпочла бы влезть в окно? – саркастически отозвался он. – Ты моя жена, а не любовница. Вот любовницу я предпочитаю не афишировать.
Мысль, что какая-то другая женщина может быть любовницей Сандро, отозвалась в сердце Джоанны такой болью, что она не сразу поняла, куда он ведет ее. И тут вдруг ревность уступила место ужасу, сковавшему ее ноги.
– Нет! Сандро, я не могу… – запротестовала она.
– Уединение, cara,[3] – пресек он ее возражения, – вот что нужно, если мы хотим поговорить.
Он заставил ее войти в лифт. Дверцы захлопнулись. Они оказались одни. Одни, запертые в восьмифутовой коробке, откуда невозможно бежать.
Джоанне казалось, что сердце ее бьется где-то в горле. Лифт начал подниматься, и что-то внутри нее словно оборвалось. Чудовищно. Джоанна зажмурилась, стиснула зубы и обхватила себя руками в попытке спрятаться от надвигающейся опасности.
– Хватит! – оскорбленно произнес он. – В конце концов, я к тебе больше не прикасаюсь!
– Прости… – прошептала она, – это не из-за тебя. Это все лифт…
– Еще и лифт? С каких это пор лифты присоединились к бесчисленному сонму твоих фобий?
Джоанна услышала издевку в его тоне и сочла, что вполне заслужила это. Она попыталась обратить все в шутку.
– Даже не спрашивай, – пробормотала она с нервным смешком.
Но Сандро не поддержал юмора и мрачно настаивал:
– Еще один вопрос, закрытый для обсуждения? С какой стати?
– Иди к черту! – выдохнула она, борясь с нахлынувшей паникой.
– Чтобы наверняка повстречаться там с тобой? – насмешливо проворчал он. – Спасибо, воздержусь!
Опять они пытаются побольнее уязвить друг друга, просто не могут по-другому.
Наконец двери лифта распахнулись, и перед ними открылся холл, выстланный серым паласом. Сандро вышел и дожидался, пока Джоанна наконец оторвется от стенки и последует за ним. Она ступила на твердую почву, ощущая, как дрожат ее ноги, словно ей приходилось тащить на себе неподъемный груз пережитого.
Сандро открыл массивную дверь, и они оказались в просторной, светлой приемной. За столом сидела очень привлекательная светловолосая девушка, которая выжидательно улыбнулась им. Однако Сандро проигнорировал ее взгляд и не стал представлять женщин друг другу. Он пересек комнату и открыл другую дверь, пропуская Джоанну вперед. Проходя вплотную к нему, она панически ощутила, как что-то внутри нее трепетно реагирует на его близость.
Его личный кабинет оказался для Джоанны сюрпризом. Она помнила его дом: антикварная мебель теплых тонов, картины в изысканных рамах. А сейчас они оказались в суперсовременном офисе, оформленном в холодных серых тонах.
– Снимай плащ, – тон был командный.
Она растерялась и уставилась на Сандро в недоумении. Ведь сам же говорил: у него так мало времени, что он сможет уделить ей всего несколько минут. Джоанна не собиралась тут рассиживаться и не хотела даже снимать плащ.
– Я…
– Плащ, Джоанна.
Сандро не стал слушать и, когда она все-таки не пошевелилась, направился к ней со столь явными намерениями, что ее пальцы сами собой торопливо принялись расстегивать пуговицы. Она даже готова повиноваться, лишь бы только он не прикоснулся к ней! Его губы тронула болезненная гримаса.
9 
