Последние отзывы

  9  

Его удовлетворение было совершенно особым, абсолютно новым, глубоким и сильным чувством — он открывал для нее, шаг за шагом, мир неизвестных ей чувственных радостей. Ничего подобного он не испытывал прежде ни с одной женщиной...

Ну, и почему же нет? Она совершенно иная, чем привычный ему тип женщин. Потому и ощущения другие. Вот и все. Просто другие.

Алексеус снова взглянул на Кэрри. Она просматривала журнал. Изящный изгиб шеи, профиль не просто красивый, а еще и очень милый — не хотелось отрывать глаз. Да, действительно, она иная. И дело не только во внешности и стиле.

Это еще и индивидуальность.

Ее манера держаться, спокойная и выдержанная. Ей не нужно постоянно разговаривать с ним, вести утонченные беседы, задавать вопросы и чего-то требовать. Она только улыбается, встретившись с ним взглядом, даже немного застенчиво, и отводит глаза. Похоже, она безразлична к вниманию мужчин. Все его знакомые женщины знали, как они хороши, принимали внимание мужчин как должное, им оно требовалось, были необходимы обращенные на них мужские взгляды.

Кэрри — совсем другая. Когда она шла с ним рядом, все головы были повернуты в ее сторону. Она этого либо просто не замечала, либо это ее немного смущало, а временами ― и это чувствовалось — ей было неприятно.

Она провела несколько часов в магазинах Найтсбриджа с персональным стилистом его компании. Когда она входила в VIP-холл аэровокзала, он увидел результат.

Если накануне вечером она выглядела бессознательно эротично в своей черно-белой униформе, то сегодня производила просто ошеломляющее впечатление. На ней был костюм цвета морской волны ― жакет с рукавом до локтя и узкая недлинная юбка, простая прическа с низким строгим пучком. Ее профиль с этой прической напоминал картины прерафаэлитов.

Хочется смотреть и смотреть на нее.

Поднимаясь за Кэрри по трапу самолета, Алексеус знал наверняка, что он определенно―  абсолютно определенно ― принял превосходное решение.

Две недели в Нью-Йорке. Две недели с Алексеусом.

Две недели мира, жизни, о которых Кэрри никогда и не мечтала. Совершенно не похоже на то, что она знала, как жила. С каждым днем - а точнее, с каждой ночью - ее прошлая, реальная жизнь уходила бесконечно далеко. А эта, новая, делалась реальной.

Фантазия становилась былью.

Разве не чудесно жить во всемирно известном отеле «Плаза» рядом с Центральным парком, в роскошном номере, есть в дорогих ресторанах для гурманов, одеваться в такие вещи, которые она раньше видела только в витринах очень дорогих магазинов? Каждый вечер бывать на блестящих приемах, в шикарных домах в центре Манхэттена или Лонг-Айленда, пить шампанское, словно воду, при этом носить платья, которые годятся для принцесс?

Главное, Алексеус всегда рядом с ней.

Стоило только подумать о нем, как у нее слабели ноги. А часы в его отсутствие были скучными и серыми. Они часто появлялись в обществе, и, похоже, Кэрри вполне устраивала Алексеуса как спутница, хотя дамы на вечерних приемах были яркие, блестящие, уверенные в себе, явно успешные. В сравнении с ними Кэрри казалась себе скучной и нудной.

Она не позволит этим ощущениям подавить ее. В конце концов, Алексеус сам выбрал и пригласил ее, понимая, что они из разных миров. Она с ним — вот и все!

Кэрри не знала, почему так случилось. Не задавала себе подобных вопросов. Просто принимала все как есть.

Так же, как и не думала о том, сколько такая жизнь будет продолжаться. Это же сказка. Фантазия. В реальности так быть не может. Она живет в сказке. Дело не в богатстве и блеске, они лишь внешнее. Позолота. Золото — Алексеус, бесценное сокровище, он делает это время таким драгоценным.

Но когда-то все кончится...

Сказка всегда кончается. Но не сегодня, не этой ночью. Не думать...

Но вот наступил последний день пребывания Алексеуса в Нью-Йорке. Кэрри не позволяла себе думать об этом. Но на ее груди словно лежал тяжелый камень. За завтраком она, несмотря на собственные старанья, была подавлена и к еде почти не притронулась.

— Ты не голодна? — удивился Алексеус, ведь по утрам, после ночи любви, у нее был всегда отменный аппетит.

— Не голодна, — Кэрри отложила вилку, не доев свои любимые яйца-пашот на английском маффине.

— Неважно себя чувствуешь? — с искренним сочувствием произнес Алексеус.

— Да, ведь сегодня последний день нашего пребывания здесь, — быстро взглянула на него Кэрри.

  9