Особенно,... 
2 
И вот настало то роковое утро, когда представительница департамента социального обслуживания обнаружила, что Ники находится без присмотра, а Райанна — в полубессознательном состоянии.
— Я отдаю распоряжение об опеке, — непреклонно заявила она. — Пока ребенок не пострадал от ваших воинственных наклонностей и полной безответственности! — женщина подозрительно уставилась на остатки порошка от гриппа, рассыпавшегося по ночному столику. — Я передам это на анализ, а затем вернусь со всеми необходимыми документами и заберу мальчика.
С этими словами женщина удалилась. Ужас придал Райанне сил, и, одев Ники, она поспешила к своему врачу, чтобы тот выписал ей какие-нибудь антибиотики и дал справку, что она — не наркоманка и социально не опасна… Все, что угодно, лишь бы добиться отмены распоряжения об опеке!
Но она не успела дойти до поликлиники — мчавшаяся на огромной скорости машина сбила ее на пешеходном переходе.
Когда Райанна пришла в сознание, то обнаружила, что находится в больнице, ее легкие словно охвачены пламенем…
А Ники нет.
Ники… она должна вернуть сына. Она просто умрет без него. А он… о Господи… немыслимо представить его страдания, его смятение. Малыш находится сейчас в чужом доме, где вокруг нет ни одного знакомого лица… а главное — нет мамы, всегда готовой защитить своего сыночка, как она и поступала на протяжении всей его короткой жизни, несмотря на лишения и страдания. Райанне приходилось справляться с безденежьем, с депрессией отца и его постепенной деградацией — как физической, так и умственной. И при этом рядом не было никого, кто мог бы ей помочь и к кому можно было бы обратиться за поддержкой…
Медсестры сочувствовали бедной женщине.
— У вас есть кто-то, кто может присмотреть за мальчиком в ваше отсутствие? Друзья, соседи, родственники?
— Никого.
У нее не было родственников… с тех пор, как она похоронила отца. Друзей тоже не осталось — всех растеряла. Что касается соседей… Она не сумела ни с кем подружиться, пока жила в муниципальных квартирах. Слишком поглощена она была своими проблемами, чтобы тратить время или энергию на посторонних. Кроме того, женщина не желала смириться со своим жалким положением.
ГЛАВА ВТОРАЯ
За окном раздался леденящий кровь вой сирены машины «Скорой помощи», воскресивший в памяти Райанны события пятилетней давности. Тогда ее отца первый раз увезли в больницу — с сердечным приступом, в котором была виновата она, Райанна. Ведь это она рассказала отцу о том, что у «Мондер марин лимитед» появился новый хозяин, и, следовательно, ее инвестиционная программа будет заморожена до тех пор, пока новый собственник, «Петракис интернэшнл», не одобрит ее. Но рассмотрение дела может растянуться на долгие месяцы, в течение которых «Дэвьюс яхт дизайн» будет пребывать в полном неведении относительно того, даст ли корпорация ход спасительному выкупу закладной.
Если же этого не случится, «Дэвьюс яхт дизайн» разорится из-за долгов, а это стало бы для отца Райанны концом света. Он жил ради своей компании, строительство яхт было его призванием, навязчивой идеей.
А дочь ничем не могла ему помочь.
Если только…
Должен же быть какой-то способ ускорить решение о выкупе закладной, подумала она тогда. А если обратиться к руководителям корпорации и убедить их в том, что компания «Дэвьюс яхт дизайн» — выгодное приобретение, ведь книга заказов переполнена, а репутация компании с технической точки зрения абсолютно безупречна?
И почему бы «Петракис интернэшнл» не дать согласие, ведь вложение в «Дэвьюс яхт дизайн» окупится с лихвой…
Однако в «Петракис интернэшнл» Райанне заявили, что существует стандартная корпоративная политика, согласно которой инвестирование всех вновь приобретенных компаний приостанавливается до их полной проверки. Райанна обращалась во все самые высокие инстанции «Петракис интернэшнл», но везде получала один и тот же ответ.
В последней отчаянной попытке она решила добиться аудиенции с главой корпорации — Алексисом Петракисом.
Но личный секретарь мистера Петракиса не оставила девушке никаких надежд. Да, в данный момент глава корпорации находится в Лондоне, но его график полностью расписан, а через три дня он возвращается в Грецию. Возможно, в следующем месяце…
Но в следующем месяце будет уже слишком поздно!
2 
