Лёгкий, ненавязчивый романчик 
79 
Посему замуж за земного человека ей выходить не полагалось, однако династия священных цариц не прерывалась уже не первый век…
Почему — стало понятно при первой же аудиенции, на которой с ним был его флаг-штурман — старший лейтенант Семенов Иван, высокий двухметрового роста блондин из Архангельска, который сразу приглянулся красавице.
И после аудиенции, когда были вручены дары — шкатулка полная сарнагарских трофеев — она попросила Каирова — не позволит ли он своему подчиненному остаться и рассказать о стране, откуда они пришли, и чудесах его мира.
Каиров всё понял, не дурак же был.
Больше в отведенный морякам старый особняк Иван не вернулся, днюя и ночуя в царских покоях.
Так стало ясно, кого именно лучше оставить тут в качестве посланника.
— Не осуждаешь, Федор Иванович? — осведомился он у замполита.
— Завидую! — бросил с улыбкой старый моряк, один из трех уцелевших, как знал Каиров, после взрыва торпеды на новейшей дизельной подлодке.
А затем произошло событие, в корне поменявшее их дальнейшие планы.
Первоначально предполагалось после краткой рекогносцировки, оставив тут человек пять с рацией, отправится обратно тем же путем, каким пришли.
Но как раз в эту пору купцы Горного берега начали собирать большой морской караван в Шривижайю — такие ходили в заморскую страну раз в десять-пятнадцать лет.
Плавания эти были тяжелым и небезопасным занятием — иногда домой возвращалась лишь половина судов. Причем страдали они как от стихии, так и от пиратов с южных островов, на службе у которых имелись весьма сильные шаманы, без труда способные отразить самые мощные атакующие заклятья морских колдунов.
И вот, зная о попавших в фавор к местной правительнице пришельцах, купцы направили к Каирову депутацию, с просьбой продать им немного чудесного оружия пришельцев.
И тут кавторангу пришла в голову мысль, как они смогут быстро и без помех добраться до Шривижайи.
Попросив двое суток на размышление, он отправил радиограмму в Октябрьск, в штаб ОГВ. И назавтра получил короткий ответ: «Ваше предложение принимается. Приступайте к подготовке».
А еще через день сообщил изумленным купцам, что хотя продать оружие и не вправе, но зато может сам — вместе со своими бойцами и оружием отправиться с эскадрой через океан.
Вновь потянулись дни, наполненные хлопотами и радостным ожиданием. Шутка сказать — ему предстоит поход, каких не было на Земле, наверное, со времен Магеллана!
Он исполнит, наконец, свою давнюю мечту, приведшую его когда-то на флот, да так, поманив, и ускользнувшую.
С детства его, родившегося и выросшего на берегу большого соленого озера, манили океанские просторы, белоснежные корабли, идущие напролом сквозь десятибалльные шторма, острова под тропическим солнцем с зелеными пальмами…
Но судьба решила иначе.
Из мореходки его призвали на флот, и за два года бывший «пиджак» решил, что от добра добра не ищут, тем более что и военные корабли под красным флагом всё чаще выходили в океан.
Но служить его определили поближе к родине — на Каспийскую флотилию, и пока его однокашники водили корабли от Мадагаскара до Хайфона, он занимался картами и лоциями берегов Мангышлака и Дагестана.
Потом как-то представилась возможность перевестись на Тихий океан — но Гаянэ как раз ждала второго ребенка.
Затем его перевели из ВМФ в морскую пограничную охрану, и мечта окончательно ушла за горизонт, чтобы вот теперь неожиданно воскреснуть.
Подготовка уже шла к концу, когда его ожидал первый неприятный сюрприз.
Из Октябрьска вместе с заказанными им радарами прибыл новый командующий экспедицией. Какой-то вытащенный из отставки адмирал — седой краснолицый толстяк, единственное достоинство которого заключалось в том, что он был заядлым любителем яхтинга и великим знатоком парусного флота. Да еще в том, что он был на свете один как перст.
К чести его, Яков Борисович Козлов, так звали старика, не пытался ставить на место своего заместителя и лишний раз утверждать свою власть, но всё равно было обидно.
Однако буквально за неделю до отплытия адмирал, уже успевший выучить местных союзников всем ругательствам, которые знал, внезапно умер — отказало сердце, близ которого уже долгие годы сидела финская пуля.
Так Каиров вновь оказался заведующим морской частью «особой экспедиции Минобороны и Академии Наук».
79 
