45 
– Ну что, господин Варбленс, узнал? – прохрипел простуженный голос налетчика, взиравшего на жертву со зловещей ухмылкой, но, как ни странно, без злости в глазах.
Что-то показалось священнику знакомым в скуластом лице незнакомца и его пронизывающем насквозь умном взоре. Возможно, это был человек из прошлого, но очень далекого, и беспощадное время не только стерло его облик из памяти епископа, но и сильно изменило само лицо незваного гостя.
– Не узнал, – без тени печали и даже легкого расстройства в голосе констатировал налетчик и, наконец-то отведя арбалет в сторону, уселся на кушетку рядом с кроватью. – Впрочем, это не важно! Хоть память ваша и не очень сильна, Ваше Святейшество, но вот образ этого предмета она наверняка сохранила.
Выдернутый из-за пояса, глазам епископа предстал небольшой медальон, на одной стороне которого был изображен объятый пламенем костра крест, а на другой – оскаленная пасть грозной иуарты, мифического зверя, согласно строкам Священного Писания охранявшего врата Небес от пытавшихся проникнуть в них грешников и нечестивцев. У бедного, напуганного священника, который и без того с трудом дышал, вдруг пошла кругом голова, кровь прилила к лицу, а виски разрывала барабанная дробь быстро пульсирующих сосудов. Это был тайный знак служителей Церкви. Крест в огне являлся символом Инквизиции, а зверь на обратной стороне означал, что владелец медальона был миссионером, свободным, независимым охотником за бесовским отродьем, не подчинявшимся никому, кроме Великого Инквизитора. Прибытие в Висвард подобной персоны не могло предвещать ничего хорошего, по крайней мере для епископа, которому, возможно, уже не доверяют в высших кругах Церкви.
– Рад вас приветствовать, господин миссионер, – епископ быстро взял себя в руки и, чтобы не усугубить свое положение, из последних сил изобразил благодушную улыбку. – Не извольте объясняться, я все понимаю, – заверил гостя Варбленс, выползая из-под одеяла, под которым он до этого прятался, и садясь в кровати. – Ваша миссия настолько важна, что ни одна живая душа не должна знать о вашем появлении в городе. Думаю, именно по этой причине вы и избрали такое время и способ визита…
– Красиво говоришь и, главное, правильно, – произнес посетитель, пряча за пояс хоть и не волшебный, но способный творить чудеса медальон. – Сэкономил мне массу времени, за что и хвалю, а вот если сейчас упрямство не проявишь и просьбу мою благоразумно удовлетворишь, то не только от моего присутствия избавишься, но, возможно, и пост свой сохранишь! Желающих стать Епископом Деленрузским пруд пруди, а ты стар, да и делишек за тобой сомнительных целый воз тянется… Так что сам уж решай: по-доброму мы с тобой поладим иль придется тебе остаток лет в глухом монастыре провести…
– О чем это вы?! Какие такие делишки?! – довольно неудачно изобразил на лице недоумение Варбленс, но тут же поняв по неподвижно застывшему лицу незнакомца, что лучше с ним не шутить, напыжился, принял гордый вид и перешел к сути: – Мой долг не только добросовестно исполнять возложенные на меня обязанности, но и по мере сил помогать самоотверженным воинам Святой Инквизиции!
– Вот и правильно! Приятно иметь дело с умным человеком, хоть и не всегда понимающим, на чьей он стороне… – многозначительно заявил инквизитор, встав и подобрав плащ, направившись к окну. – Я знаю, кто такие Ортаны, и мне ведомо о твоих с ними делах. Не сомневаюсь также, что многое в твоих отчетах подавалось в несколько ином свете, нежели того требовали реальные события. Но я об этом забуду, если ты, в свою очередь, окажешь мне маленькую услугу и придумаешь еще одну незначительную ложь для Верховного Церковного Совета…
– Так что же вам угодно? – насторожился епископ, понимая истинные размеры этой «услуги». Из-за какого-нибудь пустяка миссионер бы к нему не явился.
– Дома Ортанов скоро не станет, подай гибель этих нечестивцев в свете, нужном для блага общего дела, то есть как не имеющее ничего общего с Церковью, сугубо мирское и очень печальное происшествие! – не попросил, а приказал миссионер, и пока епископ собирался с мыслями, чтобы возразить, покинул спальню через окно.
Ночь оказалась достойным завершением трудного дня, и тому были три причины. Первая заключалась в самом возмутительном факте ночного визита через окно. Вторая причина крылась в том, что Варбленс все-таки узнал инквизитора, хоть и не мог отделаться от мысли, что ошибся, что проявивший неуважение к его сану и положению миссионер всего лишь очень-очень похож на того инквизитора, который лет тридцать назад, во время волнений в столице, чуть было не возвел его на костер, обвинив в еретической трактовке постулатов святого Инокия. Однако более всего опечалила епископа третья причина. Граф Кервилонг Милдар Ортан был для епископа Варбленса не только союзником в жестокой борьбе с нежитью, но и давним другом, а Тибар и ныне покойный Дразмар в какой-то мере заменяли бездетному священнику сыновей.
45 
