Последние отзывы

  106  

– Перебрали вы, Архип Лукич, с парнем, – заметил Вадик.

– Чего только на свете не бывает, и отец сына убивает, и дочь мать, – оправдался тот. Впрочем, подумал, что Вадик прав: поторопился он, но теперь уж поздно об этом сожалеть. – Ему придется доказывать свое алиби, придется. Зови, Вадик, охранника.

Охранник явился незамедлительно и при полной экипировке, как положено. Он не производил впечатления амбала, но был коренастый, накачанный и серьезный, важно хмурился. Щукин приступил к допросу:

– Вас, кажется, зовут Михаил… Скажите, где вы были третьего апреля?

– Не помню. По графику надо посмотреть.

– Я напомню. В тот день Казимиру Лаврентьевичу стало плохо, ему вызвали «Скорую». Вы же тогда дежурили? – допытывался следователь. Та дата интересовала его, потому что в тот день вечером Ксения Николаевна заметила, что за ней кто-то наблюдает в окно.

– Ну, да. При мне и случился приступ.

– Где вы были? Меня интересует не только день, но и ночь.

– Днем был в магазине, я же дежурил здесь. Этот день я запомнил хорошо. А вечером отсюда поехал в казино.

– Зарплата позволяет в казино гулять? – полюбопытствовал Вадик.

– А я не гуляю там, – через плечо бросил охранник. – Работаю.

– Сутками? – вытаращился Вадик. – А спишь когда?

– А я там посменно работаю, не каждую ночь.

– Спасибо, – закончил допрос Щукин.

Охранник Михаил пожал плечами, не понимая, с какой целью его спрашивали, где он проводит ночи, и ушел.

– Поверим на слово? – осведомился Гена.

– Посмотрим… – протянул Щукин. – Ему нет резона врать, в казино охранник на виду. Подъем, ребята. Едем ко второму ювелиру.

– А я думаю, справиться в казино все равно надо, – сказал Вадик. – Он мог прийти, а потом подмениться на пару часов и вернуться сюда.

– Вот ты и справишься, – усмехнулся Щукин, выруливая на дорогу.

1930 год. Харбин.

Утро в Харбине начиналось задолго до первых лучей солнца. Анастасия жила в престижном районе, который назывался Пристань, – он тянулся от набережной до железной дороги. Район деловой, потому и улицы здесь звались по-деловому – Коммерческая, Биржевая, Аптекарская, Пекарная и так далее. А пересекались они от пристани с Китайской улицей, которая многим русским напоминала Петербург. Здесь жили и работали в основном русские, тем не менее улицы района Пристань кишели разнообразнейшим народом.

Анастасия жила за Китайской улицей на Офицерской. Тихо здесь никогда не бывало. Казалось, весь мир устремился в Харбин. Постоянно, днем и ночью, слышен был скрип колес да босоногое шлепанье рикш. От этого с ума можно было сойти. Иногда Анастасия думала, что китайцы вообще не нуждаются во сне, а русские здесь превратились в китайцев – такие же непоседливые. Так и хотелось всех усыпить снотворным, чтоб спали неделю. Заодно самой выспаться. Возвращаясь с работы, она пила таблетку снотворного и ложилась, надеясь не проснуться от шума. Надежды были тщетными, Анастасия хронически не высыпалась. Вполне вероятно, что это всего лишь ее обостренные нервы бурно реагировали на шумы, даже на шорох листвы.

На этот раз Анастасию не ветер разбудил, не дождь и не рикши. А муж, черт его возьми. Если она чуть ли не до утра барабанила на пианино в русском ресторане, который посещали исключительно бывшие белые офицеры, то Петенька благополучно просиживал в ресторанах деньги, строя грандиозные планы по уничтожению Советов. Как это надоело! Петя вошел на цыпочках, стал раздеваться. Анастасия повернулась, вздохнула.

– Не спишь, Анастаси?

– В этом городе заснуть невозможно, – пробубнила она, решив про себя: если сейчас полезет с любовью – вылетит в окно.

– Закрывай окна, будет меньше шума.

Она пропустила совет мимо ушей. Ее давно раздражала его мнимая забота, советы, которые ничего не стоили. Тем временем он сел на кровать спиной к ней, безмолвствовал, значит, собирался клянчить денег.

– Настя… мне нужны деньги.

Она знала его, как собственную расческу. Последние года два он доводил ее прямо-таки до бешенства этой фразой. Остатки сна мгновенно испарились, а внутри заклокотало негодование пополам со жгучей обидой. Анастасия уставилась в низкий потолок, тягуче выговорила:

– Деньги всем нужны, дорогой.

  106