Последние отзывы

  34  

Предположение подтвердилось, как только Курт снова открыл дверь мертвецкой. Комната была совершенно другой, не более восьми квадратных метров. В ней стояли всего три пустых лежака для трупов, а стены были изрешечены следами от выстрелов. Наемный убийца не выдержал и громко рассмеялся, только теперь он по-настоящему осознал и прочувствовал слова Дора, предупреждавшего, что Мартин Гентар – непревзойденный мастер иллюзии. Раненый моррон использовал предрассудки и страхи, гнездившиеся глубоко в подсознании врага, оживил образы, взлелеянные глупыми фильмами; и пока он, Курт Громбмайсер, террорист с мировым именем, развлекался отстрелом воображаемых зомби, маг спокойно вылез в маленькое окошко под потолком, ведущее в больничный двор. Его обманули, но обманули красиво, так что грех было обижаться. Усилием воли подавив последний смешок, Курт снял перед воображаемым оппонентом воображаемую шляпу и не спеша направился к выходу. Этот раунд они с Арно проиграли, общий счет партии был 1:1, исход игры теперь уже должен был решиться за пределами Полесья.

* * *

Даже пуля, пронзившая навылет правое плечо, не смогла вернуть моррону болевые ощущения, хотя, честно говоря, Мартин не был опечален этим фактом. Только выбравшись из подвала больницы, маг заметил новые повреждения: сломанные ребра, раздробленную лодыжку левой ноги и правую кисть, замысловато выгнувшуюся гусиной шейкой.

Светало, нужно было срочно уходить с городских улиц, тем более что, кроме новых ран и усталости, имелись еще два отягчающих положение некроманта обстоятельства. Во-первых, маг где-то потерял простыню и теперь бродил по городу совершенно голый. Во-вторых, запас сил организма был на исходе. Запущенная Гентаром машина саморегенерации работала эффективно, но потребляла чрезвычайно много энергии. Маленькая округлость в нижней части живота, от которой маг упорно пытался избавиться на протяжении столетий, вдруг сама по себе куда-то исчезла. Жировая прослойка рассосалась, оставив после себя лишь нелепо отвисшую кожу. Режим восстановления нельзя было приостановить, его, наоборот, нужно было как можно сильнее ускорить, а для этого требовалось много топлива, проще говоря, обычной еды.

Маг остановился и обвел мутным взором пока еще пустынные улицы. Ночная жизнь города уже отшумела, утро только начиналось, оптимальное время, чтобы ковылять в таком плачевном виде по центральной улице и не бояться быть замеченным. С другой стороны, раздобыть еду не так-то уж и просто, если ты гол, слаб, не имеешь денег и выглядишь, как настоящий мертвец. Был бы Мартин бездомным котом, непременно побрел бы на помойку, но ни на одной из свалок города не найти столько еды, сколько ему сейчас было нужно. Вариант с налетом на магазин отпадал, продавцы уже давно спали. В ночных заведениях, гостиницах и прочих увеселительных центрах слишком много охраны, даже когда они уже закрыты. Оставалось лишь одно: вернуться в больницу и посетить кухню.

На самом деле вариант был не таким уж и плохим, как мог показаться на первый взгляд. Охотившиеся за ним убийцы позаботились об охране. Пищеблок был в том же здании, что и реанимация, но в противоположном крыле. Три года назад группа сотрудников ГАПС под личным руководством Мартина обезвреживала виверийского агента под прикрытием, работавшего поваром именно в третьей старгородской больнице. Всю планировку клинического комплекса Мартин, естественно, не запомнил, но местонахождение пищеблока знал наверняка. Он мог бы дойти до него с закрытыми глазами, что, в принципе, сейчас и делал, поскольку зрение с каждой минутой становилось все хуже и хуже.

Возвращаться было обидно и долго, но потеря четверти часа того стоила. Маг отсиделся в кустах, пока не заметившие его убийцы сели в энергомобиль и уехали, затем дошел до больничного забора, как-то просунул непослушное тело сквозь щель между досками и почти дополз до приоткрытого окна.

Повара тоже люди, и хоть они ко многому привыкли, но так и не научились переносить царившую внутри их полуподвальных владений духоту. Окна были крошечными, вентиляция не справлялась с десятой долей пищевых запахов и паров. Сотрудники пищецеха задохнулись бы на втором часу работы, если бы шеф-повар не пожалел подчиненных и не закрыл бы глаза нарушение правил безопасности. Вопреки всем инструкциям, окна на ночь оставались открытыми, помещение немного проветривалось к утру, и до полудня возле жаровни вполне можно было находиться и даже работать.

  34