Особенно,... 
125 
– Послушай, ты, окорок на колесах! Крути баранку и из себя хозяина не строй, а то придется твоим толстопузым деткам долго салон от папули оттирать!
Угроза, конечно, подействовала, машина быстро тронулась в путь. «Надо девчонке внушение сделать, чтобы больше не вмешивалась и не смела открывать рот!» – решил Дарк и попытался в остаток пути составить текст деликатного, но основательного внушения для не в меру активной и обидчивой выскочки. Моррон не боялся, что спутница попытается захватить пальму первенства и, как все самостоятельные, волевые женщины, начнет руководить их маленькой группой. Дело было не в оскорбленном мужском самолюбии, а в том, что Диана говорила по-полесски с чудовищным западногерканским акцентом. Их могли вычислить и найти гораздо быстрее, чем ожидал беглец. Дарк нутром чувствовал, что, кроме вампиров и той троицы убийц в клубе, в игру скоро должны вступить куда более могущественные силы, например, полесские власти или коррумпированные чины из КС.
Такси затормозило перед огромным серо-зеленым зданием на одной из центральных площадей. Трехметровые буквы на крыше не оставляли сомнений, что недовольно надувшийся и молчавший остаток дороги толстяк все-таки привез их к пункту назначения.
– Выходим, – скомандовал Дарк, открывая скрипучую дверцу.
– Эй-эй, а деньги?! – снова стал нарываться на взбучку разъевшийся грубиян.
– А моральный ущерб?! – ответил вопросом на вопрос Дарк и одарил водителя одним из самых «дружелюбных» взглядов, которые в давние рыцарские времена он щедро раздавал зарвавшимся холопам и вечно ноющим об убытках трактирщикам. – Есть претензии, друг?!
– Нет, – просопел таксист, до которого наконец-то дошло, что вежливость, сдержанность и доброжелательность по отношению к клиентам – такие же неотъемлемые составляющие его работы, как и умение крутить руль.
– Зря ты так, лучше было заплатить, – высказала свое мнение Диана, как только такси скрылось в бурном потоке машин и они остались вдвоем на площади перед банком. – Еще чего доброго донесет!
– Не посмеет. – Дарк закурил и, по привычке проверяя, нет ли слежки, медленным, прогулочным шагом направился в сторону банка. – Здесь не привыкли беспокоить власти по пустякам. Если клиент отказывается платить, то его завозят в глухой дворик и учат жизни методом ломания ребер.
– Да я не об этом. – Диана занервничала и принялась покусывать нижнюю губу. – Я же ему пистолетом угрожала, в Полесье ношение огнестрельного оружия запрещено. За это на пять лет сажают!
– Не забивай голову ерундой. – Дарку было почему-то приятно осознавать, что, несмотря на хорошую подготовку и опыт оперативной работы в элитном подразделении полиции, его спутница была, по сути, всего лишь пугливым, наивным в житейских вопросах ребенком, которому предстояло еще многое понять и прочувствовать, прежде чем превратиться в полноценного моррона. – «Если она открыто угрожает оружием, значит, у нее есть на то моральное право. Девка не какая-нибудь шантрапа подзаборная, а солидный, уважаемый бандит!» – Могу поспорить, наш толстощекий друг размышлял именно так. Советую поскорее забыть об этом досадном недоразумении и наслаждаться свежим воздухом, тем более что там, – Дарк кивнул в сторону зловеще возвышающегося массива банка, – он наверняка затхлый и спертый, пропахший дешевым кофе, казенной бумагой и баночками из-под прихваченных из домов обедов.
Пройдя стоянку служебных энергомобилей, парочка остановилась возле одной из скамеек. Дарк не спешил попасть внутрь, ему нужно было осмотреться, чтобы лучше понять, чем живет этот финансовый монстр с чуждым для слуха названием СЭБ, прочувствовать атмосферу, понять психологию людей, проводящих по восемь-двенадцать часов в сутки в этой мрачной, каменной норе, и выбрать единственно верную линию поведения.
Судя по размерам здания, банк не испытывал недостатка в средствах. Однако по изысканности архитектурных решений и жизнерадостности окраски фасада здание СЭБ могло успешно соревноваться с туберкулезным диспансером или корпусом для буйнопомешанных. Строители имели весьма расплывчатое понятие о том, что такое «строгий деловой стиль». Слово «строгий» в представлении полесских зодчих обозначало безысходность и тщетность надежд, мощь крепостного вала и неприступность суверенных границ, величие правителей и покорность рабов, притом под рабами в данном случае понимались не столько клиенты, сколько собственные сотрудники, закованные в кандалы инструкций, блеклых галстуков и строгих костюмов.
125 
