127 
– Вот так оно всю жизнь странно и получается. – На губах закончившего рассказ Тальберта появилась горькая усмешка. – Прибыл в столицу за одним, а приходится заниматься совершенно другим, думал: соберу отряд из бывших товарищей, сделаем дело, да и в Империю все вместе вернемся, а на самом деле…
– Ну и что тебе мешает? – удивился гном, не понимая причину пессимизма собеседника.
– А то, чудак несмышленый, что у «Пунцовой розы» банды Флейты, война с гномами в полном разгаре! – внезапно сорвался на крик Тальберт. – Ты видел, сколько их осталось, всего ничего… пятеро!
– Ну и плюнь ты на эту войну! Сделаете свое дело, да и валите из Альмиры!
Вполне логичное заключение гнома развеселило Тальберта. На его опечаленном лице даже возникло подобие улыбки.
– Не могу, Флейта как маленькая уперлась. Хочет, глупышка, пойти до конца, а это самоубийство, не выжить им здесь, не гномы, так кто-нибудь другой задавит!
– Тогда оставь все, как есть, – посоветовал Пархавиэль, дружески похлопав Тальберта по плечу. – Ну, не хочет девица спасаться, что тут поделаешь?!
– Иногда людей надо спасать от самих себя, кто-кто, а я-то уж точно это знаю, – произнес Тальберт и осушил уже четвертый за время разговора бокал вина. – Я должен ее вытащить, слишком многим отцу ее обязан. К тому же делами можно заняться с проверенными бойцами, а из ее шайки я только Громберу доверяю.
– Ну а я-то чем помочь могу? – осторожно спросил Зингершульцо, боясь, что Тальберт потребует от него стать лазутчиком в шайке гномов.
– Ты должен мне спину прикрыть, – заявил Тальберт, переходя к изложению своей задумки. – Чем больше в отряде будет верных мне бойцов, тем больше шансов на успех!
– Так ты мне все-таки доверяешь? Позволь узнать, почему?
– Во-первых, ты мне жизнью обязан, а у вас, гномов, к вопросам чести строгий подход. Во-вторых, интересы наши совпадают, да и разборки с гномами меня не интересуют, наоборот, ни в какие дрязги с ними ввязываться не хочу. О том, в чем именно заключается наше задание, я пока никому не рассказывал, даже Флейте и Громберу, придет время, сам все узнаешь. Но оно сложное, поверь! Выполнить его сможет только хорошо подготовленный, слаженный отряд.
– Так мне что, топором их, что ли, махать учить?! – не мог понять ход мысли подвыпившего человека гном.
– Это-то они не хуже тебя умеют, – отмахнулся Тальберт. – Слаженность действий и сплоченность отряда оттачиваются в серьезных делах, и я уже нашел одного заказчика, который…
– Вот те на! – выкрикнул Пархавиэль, бешено вращая глазами и снова вскочив из-за стола. – Ты мне на разбой с вами пойти предлагаешь?!
– Не предлагаю, а приказываю, притом сегодня ночью, – невозмутимо ответил Тальберт. – Если несколько таких нападений успешно пройдет, то твоих дружков из тюрьмы вытащим, выполним задание…
– А что потом?!
– А потом, друг, – Тальберт подошел к Пархавиэлю вплотную и положил тяжелую ладонь на его плечо, – мы все вместе отправимся в Империю и будем служить одной весьма влиятельной персоне, сытно есть и не нуждаться ни в чем. И главное, – Тальберт решил привести последний, самый весомый аргумент, – там никто не будет ненавидеть тебя только за то, что ты гном, а не человек. Наше с тобой прошлое отвратительно, а настоящее – это не жизнь, это шанс сделать будущее прекрасным!
Слова Тальберта глубоко запали в душу гнома. Он уже был готов согласиться и навсегда распрощаться с глупыми понятиями, мешающими нормально жить: добро и зло, преступление, мораль, справедливость… У него была цель, и он должен был ее достигнуть, невзирая на гуманность выбранных средств. В эту минуту ему было плевать на людей и других гномов: тупых ожиревших обывателей, не раз предававших его и отправлявших из-за опасения за собственную шкуру на верную смерть. Но был Мартин, товарищ, которого гном не мог бросить одного, которого не мог подвести!
– Мне нужно встретиться сегодня на закате с одним человеком, а после этого я с вами!
– Исключено. – Тальберт отрицательно замотал головой. – Пойми меня правильно, я не могу допустить, чтобы кто-нибудь случайно пронюхал о нашей затее. Отныне ты будешь находиться постоянно с нами, иначе… ну, ты сам понимаешь!
«Длинновата, а эта чересчур узка. – Зингершульцо снял с крюка на стене одну из кольчуг и приложил ее к своему объемистому животу. – Вроде бы впору, да несколько звеньев не хватает, как раз на пузе!»
127 
