очень нудно 
84 
– Меня приглашаешь?
– А тут две Вероники?
Вышли на середину, где танцевали пары, она положила руки на плечи Ревякина, скользнув глазами по сторонам.
– Ты женат? – неожиданно полюбопытствовала.
– Не совсем.
– Я не стану вдаваться в смысл твоего «не совсем», но гарантирую, завтра твоя подруга выдерет тебе волосы и выцарапает глаза.
– В асфальт укатаю.
– Сурово. У меня такое чувство, будто я раздета догола, то и дело ловлю на себе не очень добрые взгляды.
– Расслабься.
– Петя, извини за срыв в машине, нервы сдали. Можно, я прислонюсь к тебе? А то на ногах еле держусь, у меня коленки дрожат от страха.
– Прислоняйся.
Вероника обняла Петю за шею и уткнулась лбом в его грудь. Несколько дней назад она бы поежилась, представив, что будет обниматься с брателлой. Нет, такое не пришло бы в ее здоровую голову, а сейчас ничего, в некотором смысле даже приятно, она ощущает себя в безопасности. А ведь действительно, привлекает внутренняя сила, у Пети Ревякина она есть, сила настолько мощная, что слегка одурманивает.
Вдруг Вероника почувствовала горячее прикосновение к шее… Это что, губы? Петя ее поцеловал?!
Денис звонил в квартиру, прислушивался, снова звонил, не забыл тронуть ручку двери. Лаймы нет дома. Да сегодня же воскресенье! На улице он позвонил Алексею:
– Ты где сейчас?
Сквозь рев мотора Денис расслышал с трудом:
– В город въехал. Что Лайма?
– Вероятно, она в клубе, у нее выступление.
– Надо знать наверняка. Поезжай туда, я подъеду.
Засовывая трубку в карман куртки, Денис в сердцах сплюнул:
– Вот упрямый! Лишил меня жизни на весь вечер!
В это же время Лайма с Мироном бежали вдоль проезжей части, она опаздывала, а до подземного перехода метров триста, потом назад бежать, к тому же на каблуках. Мирон остановился, схватив ее за руку:
– Давай напрямую. Лезь через ограждение, я помогу.
Делать нечего, Лайма подняла повыше узкую юбку, забросила ногу через железные трубки, отделяющие тротуар от проезжей части, опираясь на Мирона, спрыгнула на асфальт, замерла, прижавшись к ограждению. Машины, машины – туда-сюда, здесь не перейти. Мирон немного замешкался, поправляя сумку, она обернулась, хотела сказать, что надо через подземный переход…
– Лайма… – Мирон взял ее за плечи, резко притянул, поцеловал в губы, так же резко отстранил. – Лайма, я любил тебя, как умел. Прости.
И оттолкнул от себя с силой, на какую был способен.
Ее руки взметнулись вверх, словно при их помощи она намеревалась взлететь ввысь. И она полетела, только спиной назад, широко раскрыв свои огромные глаза… Услышала ли она Мирона?
– Ты не сможешь! Тебя расколют!
Этого никто не узнает.
Внезапное торможение… Удар… Еще удар железа о железо… Снова панический, словно машины имели разум и не хотели наезжать на человека, визг колес, сдирающих с проезжей дороги верхний слой… Столпотворение.
Мирон увидел и запомнил, как, падая под колеса, Лайма на лету повернула голову и глянула вниз, словно проверяя, мягко ли приземлится. Он не видел, что секундой спустя там творилось, потому что бросился бежать, но слышал. Он все слышал и бежал, бежал со всех ног, налетая на прохожих, чтоб не слышать. Вопли, крики, стоны… Хаос из боли и воплей…
Буквально через пять минут приехал на мотоцикле Сеньков, этот транспорт не торчит в пробках, ему лишь бы найти лазейку среди навороченных иномарок. Он приехал раньше Дениса, увидел дорожный коллапс, естественно, подошел поближе. А через секунду схватился за голову: среди побитых машин валялось изувеченное тело Лаймы. В свете фар изгибы ее тела высвечивались частями, будто их прикрыл туман, а кровь смотрелась черными пятнами, пятен было много, но казалось, это вовсе не кровь.
Когда приехал Денис, Алексей курил, сидя на заграждении, и только кивком головы указал на дорогу. Этой смерти не должно было случиться.
Глава 21
– Ну, вон тот… – с сомнением указала пальцем Клавдия. – В костюме стального цвета. Посмотрите ближе, если есть родинка на щеке…
– У него есть, – сказал Джулай. – Но не родинка, а родимое пятно. На скуле.
– На скуле? Возможно… Она должна быть здесь.
Палец Клавдии, затянутый в лайку, дотронулся до своей…
– То место, куда вы поставили палец, – теряя терпение, проворчал Джулай, – называется скулой.
– А я всегда считала щекой, – пожала она плечами. – Но упыря в зале нет.
Джулай на всякий случай уточнил еще разок:
84 
