21 
– Отдыхают... – повторила Людмила, еще не соображая, что же здесь, в ее квартире, произошло. – А зачем они тут отдыхают? Пошли бы в другое место отдыхать...
Осокин повернул к ней голову и понял. После пережитого у нее вообще перестало работать серое вещество. Не смертельно, пройдет.
– Поднимайся, – сказал он, протянув ей руку. – Собери пацана, только живо.
– Куда? – вставая на ноги, бормотала Люда. – Куда собираться? Куда вы нас отведете? Что вы хотите с нами сделать?
– Хотел бы, уже сделал бы. Очнись и собирайся, а то еще придет парочка таких, что лежат здесь, а я не успею зайти им с тыла.
Люда механически забрасывала свои и Тимкины вещи в сумку, не представляя, куда и зачем она пойдет, на сколько времени и что нужно взять с собой. Тимка проявил большую расторопность: носился, как угорелый, но с серьезным видом, складывая необходимые, на его взгляд, предметы в школьный рюкзак. Люда вспомнила о бабушкином кольце, украдкой от неизвестного, которого тоже боялась, сунула его в кармашек юбки. Когда снова очутилась в прихожей, где три человека все так же и лежали, до нее вдруг дошло:
– Они больше никогда не встанут?
– Хочешь, чтоб встали? – изумился Осокин. – Если бы они встали, я бы не позавидовал тебе. Да и себе тоже. Пошли.
– Но... Они что, убиты? Господи! Они убиты в моей квартире! Черт! – Люда схватилась за голову. – Черт! Черт! Будут думать, что я их убила! Ты соображал, что делал? – И вдруг она его вспомнила: – Ты сегодня утром был в магазине. Да, да, это был ты... Я никуда не пойду. Тима, иди к себе. Надо что-то сделать с этими... куда-то их деть... Мы никуда не пойдем. Надо вызвать милицию...
Осокину пришлось встряхнуть ее за плечи, чтобы привести в чувство и чтобы до нее дошло каждое его слово:
– Слушай внимательно. Если б меня не было поблизости с пушкой, если б я не умел с ней обращаться, ты и твой пацан сейчас лежали бы вместо них. И нашли бы вас нескоро. Успокоилась? Пошли, только тихо.
– Ничего не понимаю. – Из глаз Людмилы брызнули слезы. – Они пришли нас убить? Меня и Тимочку?
– Ну, ты и жираф... – протянул Осокин. – Идем.
– Люд, пойдем? – сказал Тимка, взяв ее за руку.
– Куда? – всхлипнул она. – Куда нам идти из своего дома?
– Туда, где вас не найдут, – буркнул Осокин, взял сумку и вышел первым.
– Георг, – толкнул Ипсиланти в бок Краснов, когда они вышли из дома Фисуна. – Сейф-то я обнаружил. Прошу учесть при расчете, на одну бутылку ты получишь меньше. Но это в том случае, если одержишь победу, в чем лично я сильно сомневаюсь.
– А ты вымогатель... – сказал Ипсиланти, с наслаждением затягиваясь сигаретой. – С твоей стороны было очень неосторожно заключать со мной пари. Не сомневайся, я постараюсь выиграть у тебя оставшиеся бутылки.
– Смотри, – указал Краснов на подъезд соседнего дома. – Несутся, как на пожар.
Из подъезда выбежала девушка. Ступив на дорогу, она поскользнулась, упала на пятую точку. Ей помогли подняться молодой человек с сумкой и мальчик, затем они, поддерживая девушку, поспешили вниз по улице.
– Перебрали, – констатировал Краснов. – Может, заедем ко мне? Жена готовит ужин... Полный улет – мясо под каким-то экзотическим соусом.
– Поехали, – согласился Ипсиланти, садясь за руль. Несколько секунд спустя, он осторожно тронулся с места. – А погодка дрянь. Доехать бы до ужина.
– Ну и что ты думаешь по поводу сына и дочери Фисуна?
– Хм! – хмыкнул Ипсиланти. – Им не важно, кто завалил папу. Жаба давит обоих из-за денег, они и вешают на жену убийство отца. Судя по деткам, Марьяна правильно поступила, выпотрошив сейф. Эти делиться не стали бы, выпроводили бы ее, в чем мама родила, а она потом судилась бы с ними до конца своих дней.
– Интересно, сколько бабок там она нашла?
– Судя по реакции Калерии и ее брата, папаша Фисун держал дома много денег, наверняка весь черный нал, который не успел отмыть.
– А не кажется ли тебе, Георг, что убийство Фисуна очень похоже на остальные заказные убийства в городе? В нашем районе за последние полгода их было два, это третье.
– Не кажется, – самоуверенно заявил Ипсиланти, включил магнитофон и застонал в экстазе, когда салон наполнили звуки бузуки. – Родина поет.
Разумеется, это была шутка. Ипсиланти полугрек, правда, Грецию в глаза не видел, греческого языка не знает. Но слушать он предпочитает греческую музыку, таким образом приобщаясь к далеким предкам.
– Я бы на твоем месте воздержался от категоричных заявлений, – вернулся к теме Краснов. – Меня последний выстрел надоумил припомнить предыдущие два убийства.
21 
