Последние отзывы

  24  

– Что? Что вы сказали? Как это – нет доктора?! Я вызову полицию! Вы должны идти со мной! Я стану стоять… звонить… стучать… весь ночь!

– Мой дорогой сэр… – Дверь немного приоткрылась. Мужчина в теплом домашнем халате и шлепанцах шагнул на крыльцо с явным намерением утихомирить разбушевавшегося Пуаро, и я заметил, как он тревожно огляделся по сторонам.

– Я позову полиция!

Пуаро с решительным видом спустился с крыльца.

– Нет, нет, не надо! Бога ради, не надо! – испуганно взмолился мужчина и бросился за ним.

Пуаро вдруг ловко отпихнул его в сторону, и тот, не удержавшись, скатился вниз. В следующую минуту мы втроем гурьбой промчались мимо него и, влетев в дом, поспешно заперли за собой дверь.

– Быстро! Сюда, за мной! – скомандовал Пуаро. Бросившись в ближайшую комнату, он поспешно включил свет. – Вы, – он ткнул пальцем в нашего недавнего пленника, – прячьтесь, скорее!

– Си, сеньор! – пробормотал итальянец, торопливо кинувшись к окну, и через мгновение тяжелые бархатные портьеры с мягким шорохом задвинулись, надежно отгородив его от остального мира.

Как раз вовремя. Не успел он затаиться за ними, как в комнату, где мы были, вихрем ворвалась женщина. Высокая, с рыжевато-каштановыми волосами, она была очень хороша собой. Пурпурно-алое кимоно прекрасно обрисовывало ее изящную фигуру.

– Где мой муж? – испуганно вздрогнув, воскликнула она. – Кто вы такие?

Пуаро шагнул вперед и отвесил ей галантный поклон.

– Очень надеюсь, мадам, что супруг ваш не слишком пострадает от холода. Слава богу, я успел заметить, что у него на ногах шлепанцы, да и халат тоже, как мне показалось, достаточно теплый.

– Кто вы?! И что вы все делаете в моем доме?

– Ваша правда, мадам, никто из нас не имел счастья быть вам представленным. Что весьма прискорбно, уверяю вас, особенно если учесть, что один из нас специально прибыл из Нью-Йорка с одной лишь целью – познакомиться с вами.

При этих словах шторы распахнулись и из-за них, как чертик из табакерки, выскочил итальянец. К моему ужасу, я заметил у него в руке мой собственный пистолет, который этот растяпа Пуаро, вне всякого сомнения, обронил в такси.

Женщина, испуганно взвизгнув, повернулась и кинулась к двери, но Пуаро успел заступить ей дорогу.

– Пустите меня! – истошно завопила она. – Он меня убьет!

– Кто из вас, ублюдки, замочил Луиджи Валдарно?! – хрипло прорычал итальянец, судорожно сжимая в огромной лапище пистолет и тыкая им поочередно в каждого из нас. Никто не издал ни звука. Мы едва осмеливались дышать.

– Боже милостивый, Пуаро, какой ужас! Надо как-то ему помешать, не то он всех нас перестреляет! – испуганно крикнул я.

– Вы весьма обяжете меня, Гастингс, если на какое-то время воздержитесь от вскриков и восклицаний. Поверьте, наш приятель не станет ни в кого стрелять без моего разрешения!

– Небось уверены в этом, да? – проворчал итальянец, осклабившись в жуткой усмешке, от которой холод змейкой пополз у меня по спине.

С меня было достаточно. Я прикусил язык, но женщина, вспыхнув, повернулась к Пуаро:

– Что вам от меня нужно?

Пуаро опять склонился в изысканном поклоне:

– Не думаю, что имеет смысл угрожать вам, мадам, – вы ведь и сами это знаете, не так ли? Тем более если ваше имя – Эльза Хардт.

Быстрым движением женщина сбросила на пол огромную игрушку – черного бархатного кота. Под ним оказался телефон.

– Отдерите подкладку, и увидите их. Они там.

– Умно, – с явным одобрением в голосе пробормотал Пуаро. Он отошел от двери. – Что ж, позвольте пожелать вам доброго вечера, мадам. И советую вам исчезнуть, не теряя ни минуты, пока я попридержу вашего приятеля из Нью-Йорка.

– Проклятый осел! – прорычал верзила итальянец.

Все произошло настолько быстро, что я глазом моргнуть не успел. Женщина кинулась бежать. А он, вскинув пистолет, быстрым движением направил его ей в спину и спустил курок в ту самую секунду, когда я навалился на него сзади. Но вместо выстрела раздался лишь безобидный щелчок, а вслед за ним – голос Пуаро, в котором явственно прозвучал мягкий упрек:

– Эх, Гастингс, Гастингс… как это дурно с вашей стороны – никогда не доверять старому другу! Неужели вы могли подумать, что я позволю даже вам бродить по Лондону с заряженным пистолетом в кармане? Да никогда в жизни! Впрочем, это касается и вас, дорогой мой, – добавил он, обращаясь к огромному итальянцу. Глядя на Пуаро выпученными глазами, тот тяжело и хрипло дышал, словно насмерть загнанная лошадь. А маленький бельгиец продолжал мягко отчитывать его, будто непослушного ребенка: – Неужели вы не понимаете, какую услугу я вам только что оказал? Не понимаете? Жаль. А ведь я только что, можно сказать, избавил вас от петли. Застрели вы ее – и вздернули бы вас за милую душу. Но не печальтесь, друг мой, ваша дама никуда от нас не денется. Дом оцеплен, так что она попадет прямехонько в руки полиции. Какая приятная и успокаивающая мысль, верно? Да, да, теперь можете уйти. Будьте только очень осторожны… очень. Я… Ах, он уже ушел! А мой старый друг Гастингс смотрит на меня взглядом, полным горького упрека! Но ведь это так просто! Неужели вы сами не догадались? С первой минуты это просто бросалось в глаза – из сотен желающих снять эту самую четвертую квартиру в Монтегю-Мэншенс почему-то посчастливилось лишь нашим новобрачным Робинсонам. Почему, спросите вы? Почему именно они? Что в них было такого, что выделяло их среди других подобных им пар? Достаточно лишь взглянуть на них. Внешность! Да, конечно, хотя и не только она. Тогда, значит, их фамилия!

  24